Счастливые шаги под дождем

Кейт в смятении поднялась в свою комнату и остановилась перед высоким зеркалом на дверце эдвардианского шкафа. «Что он во мне нашел? – подумала она, почувствовав вдруг свою уязвимость. – Он мог выбрать любую, а выбрал меня – тридцатипятилетнюю женщину со складками на животе и уже появляющимися морщинками в углах глаз. Признаться, у меня прекрасные рыжие волосы, но, по мнению дочери, чересчур длинные». Женщина, упустившая свои возможности в юности, она никогда не придавала значения моде, не зная, как применить ее к себе. Сабина говорила ей, что шмотки 1950-х, 1960-х годов из магазина секонд-хенд в Сток-Ньюингтоне – это настоящий анекдот, но Кейт нравилась эта одежда. Ей нравились хорошие ткани и то качество, которое она не могла себе позволить в современном гардеробе. Нравилось отличаться от всех этих тридцатипятилетних мам, которых она видела в «Сейнсбери». Но теперь, мучимая сомнениями, Кейт подумала, что выглядит странно и нелепо. «Он меня не разлюбит?» – думала она, вглядываясь в свое отражение. Джастин был с ней одного возраста, но его стиль жизни был таким переменчивым, напрочь лишенным ответственности, как это бывает у молодых людей. Захочет ли он в конечном итоге быть с человеком, способным разделить эту свободу?

Кейт закрыла дверцу шкафа, пытаясь отделаться от лезших в голову мыслей. Нельзя быть одной, иначе начинаешь без конца пережевывать одно и то же. Мэгги сказала, что ее счастье слишком сильно зависит от любовных переживаний. И от этого она становится более уязвимой. Приходилось сознаться, что Мэгги права. И Мэгги сказала это, не зная и половины всего: о том, что Кейт потратила целое состояние на новое постельное белье, поскольку Джастин однажды заметил, что лучше всего спит на белом египетском хлопке; о том, что раза два она отказалась от хороших комиссионных, поскольку не знала, когда он вернется, и не хотела работать, когда он приедет; о том, что в отсутствие Джастина не старалась выглядеть хорошо, нося пижаму и используя для чтения очки в черной пластмассовой оправе.

Да, одной совсем плохо. Нужен квартирант. Или собака. Или что-то еще. Что угодно, что помогло бы остановить эти депрессивные мысли. «Давай, – ругала она себя. – Скоро придет Джефф. Возьми себя в руки».

Обрадовавшись этому предлогу, Кейт причесалась, подкрасила губы, а потом, не думая, подушилась «Мицуоко» от «Герлен». И тут же с ужасом уставилась на флакон: эти духи дарил ей Джефф. На каждый День святого Валентина. Его любимые духи. Джефф может решить, что она передумала, что хочет заполучить его назад. Кейт уставилась на свое отражение и после секундного колебания взяла салфетку и стерла помаду. Застегнув верхнюю пуговицу шелковой кремовой блузки конца 1950-х, она вынула контактные линзы и надела непривлекательные рабочие очки. Потом потерла шею носовым платком, пытаясь удалить запах. Она уже и так причинила ему боль, и ей совсем не хотелось невольно разжечь его страсть. И вот в дар ему предлагалась унылая, немолодая, поблекшая Кейт, снедаемая постоянной тревогой.

Джефф пришел с опозданием, что удивило ее. Обычно он отличался точностью. Это был один из его «пунктиков». Кейт почти обрадовалась, когда наконец раздался звонок. Перед тем она сидела в гостиной, словно впервые рассматривая опустевшие книжные полки и стены. Что почувствует Сабина, обнаружив отсутствие многих знакомых вещей? Была ли она привязана к каким-нибудь из них? Замечала ли их когда-нибудь? Разве можно узнать, что творится в голове этого загадочного существа?

Когда Джефф проходил мимо нее по коридору, Кейт заметила, что он выглядит немного лучше, чем в последний раз. Но может быть, в этом не было ничего удивительного – прошло уже несколько недель.

Он стоял в гостиной – высокий, сутуловатый мужчина лет пятидесяти, не зная, как себя вести. Почему-то обрадовавшись его приходу, Кейт неловко улыбнулась и жестом пригласила его сесть.

– Хочешь выпить? Твои вещи наверху, но я знаю, ты был за рулем, и, наверное, стоит немного передохнуть.

Джефф потеребил черные с проседью волосы и неуверенно сел:

– На самом деле я приехал из Ислингтона и туда же вернусь.

Кейт была уверена: он говорил, что снимает квартиру в Бромли, рядом с психиатрической клиникой, но промолчала. Любые расспросы могли прозвучать некорректно. Теперь это ее не касается.

– Чай? Кофе? Красное вино? У меня открыта бутылка.

– Вино подойдет. Спасибо.

Кейт пошла за бутылкой на кухню, удивляясь тому, как быстро любовник превратился в официального гостя. Она протянула ему бокал и, почувствовав, как Джефф пробежал глазами по ее лицу, покраснела от непрошеного чувства.

– Ну что, как поживаешь? – спросил он.

Кейт немного удивилась, потому что сама собиралась спросить его об этом.

– Все… нормально, – ответила она. – Хорошо поживаю.

– Сабина по-прежнему у твоей мамы?

– Да. Ей там не нравится, но на этой неделе она не звонила. Думаю, это хороший знак.

– Отсутствие новостей – хорошая новость.

– Что-то в этом роде.

– Передай от меня привет, когда будешь говорить с ней.

– Конечно передам, – кивнула она.