Счастливые (СИ)

— Благодарю тебя, Марат. Я с признательностью и почтением приму от тебя этот подарок. Он для меня будет не менее ценен, чем розы, которые ты мне сегодня подарил. С не меньшим удовольствием я приготовлю сегодня самый вкусный плов и накормлю свою семью.

— Вот за это ты мне еще больше дорога, Нина. Ты с уважением отнеслась к моей просьбе, — улыбнувшись, прошептал мне на ухо Марат.

— Иначе и быть не может. Всё, — спешно затараторила я, — тебе надо торопиться домой, чтобы встретить торжество с родными, а мне еще надо успеть приготовить вечернее блюдо.

— Я провожу тебя до дома, — отозвался Марат.

Мы вышли из машины. Марат взял внушительный пакет, и мы направились по хрустящему снегу к дверям подъезда. Вместе поднялись на лифте на восьмой этаж. Подошли к двери квартиры.

— Извини, я не буду заходить к вам, Нина, — сказал Марат.

— Конечно, я не настаиваю. Иди, тебе надо успеть к застолью. Спасибо за подарки. И еще раз с праздником. Пусть Всевышний даст тебе и всей твоей семье здоровья на долгие годы и терпения. С милостью принимать все, что ни дается нам от Бога. Мира и добра всем. Увидимся завтра?

— Да, завтра я буду у тебя. И спасибо тебе, Нина, за все пожелания. И за то, что ты такая понимающая. Знай, ты мне очень дорога.

Марат легко поцеловал меня в щеку и направился к дверям лифта, которые тут же раскрылись и увезли его вниз. А я осталась у дверей. На лице блуждала улыбка. Было очень приятно от того, что человек другой веры попросил меня приобщиться к празднику, и тем самым стать ближе к нему. Я оценила то, что хотел донести до меня Марат.

Конечно, дома, несмотря на то, что ужин у мамы был готов, я, объясняя, почему мне это необходимо сделать, приготовила ароматный азиатский плов: с приправами, нежной морковью, добавив в рис целые головки чеснока и крупные кусочки айвы.

Плов получился на удивление рассыпчатый и вкусный. Пришлось собирать семью на второй ужин за накрытым скатертью столом, чтобы отметить праздник Курбан Байрам, а потом еще отнести в больших кисушках угощение соседям по всем канонам мусульманской традиции.

Утром, когда мы встретились с Маратом, я возбужденно рассказывала, какой плов получился у меня, и как мы одаривали им соседей, и как нам было приятно от того, что и соседи, таким образом, с удовольствием приняли участие в празднике.

— Ты такая молодец, Ниночка, — восхищенно ответил Марат.

А для меня его похвала была превыше всего.

На работе утро началось с застолья. Все сотрудники из дома в честь праздника принесли много сладостей и салатов. Марат сунул мне в руки сверток со снедью. Мне с трудом удалось затащить Марата к нам в офис, где в большой гостиной сотрудницы быстро накрыли стол, и рабочее утро началось с чаепития, на которое были приглашены все члены нашего большого коллектива. И это было здорово. Но, самое главное, за одним столом, хоть и по разные стороны, сидели и мы с Маратом, перекидывались загадочными взглядами, шутили и смеялись. Похоже, это было его первое веселье на виду у людей. И никто его не мог осудить за это.

День пролетел незаметно. Марат вечером ждал меня у выхода, отвёз домой. Мы много разговаривали, делились впечатлениями от кино, музыки, искусства. Нам было очень хорошо вдвоем, но ни разу мы не переступили грань дозволенного. Прощаясь, целовали друг друга только в щечку, долго разговаривали по телефону после того, как он добирался до дома и отзванивался, что благополучно доехал.

Со временем Марат рассказал, что в семье после трех старших сестер он — младший сын, самый любимый и избалованный женщинами с детства. По нему это было незаметно, потому что он всегда был деликатен, внимателен и вежлив, никогда не притязал на большее, и это было удивительно. Я любила его всей душой, всем сердцем, но умом понимала, что вместе мы с ним не будем. Он был единственным сыном — продолжателем рода и фамилии. Его семья, как и многие другие вынужденные переселенцы, оказалась на благословенной азиатской земле в следствие неспокойных времен первой половины прошлого века. Марат, как выяснилось позже, был моложе меня лет на пять, хотя внешне об этом нельзя было сказать: он выглядел взросло, я была моложава. Но дело даже не в возрасте. У меня за плечами был брак. И сын от другого мужчины.

Ты представляешь, Алечка, как была бы довольна его семья, узнав, что единственный сын и наследник вводит в семью, исповедующую ислам, христианку, возрастом старше его, да еще и с ребенком? Я думаю, что его родные женщины, какой бы хорошей я ни была, не обрадовались бы такой невестке.

Сколько было пролито слез в подушку, сколько было похоронено мечтаний. Веришь, я готова была целовать руки его матери и любить ее, как свою, смиренно просить его маму полюбить меня, так как не могла жить без ее сына, если бы наверняка знала, что у нас все получится.