Счастливые воспоминания

— Да мне все равно, даже если они стоят пятьдесят баксов. Я их все равно потом не надену.

— Видел, какие огромные собаки проходили мимо?

— Я буду аккуратен, а если наступлю на что-нибудь, то я…

— Подашь на них в суд.

Они сказали это в унисон и рассмеялись.

— А тебе так удобно? Или снимем твои коньки тоже?

— Не-а, в конце концов, я заплатила деньги за их прокат!

Адам дотащил Тори до будки и кинул на парня такой холодный и тяжелый взгляд, что тот был вынужден уткнуться в свои комиксы, лишь слегка хихикнув себе под нос.

Адам настоял на том, чтобы, встав перед ней на колени, снять с нее коньки и помочь ей надеть туфли.

Две пожилые женщины посмотрели на Тори с такой неприкрытой завистью, что она покраснела.

— Этот ресторанчик недалеко, — сказал он. — Пойдем, я куплю тебе хот-дог, и добудем немного льда, чтобы положить тебе на колено.

«Ответь „нет“, — приказала она себе. — Все кончено. Он обещал — катание на роликах, и до свидания».

— В этом ресторане не предлагают хот-доги. Да и потом, еще не время обеда.

— Да ладно, давай немного перекусим, а потом я дотащу тебя на себе, доставлю домой в целости и сохранности, — улыбнулся он.

— Ты не сможешь!

— Но ведь раньше мог?

— Последний раз я весила на тридцать фунтов меньше!

— Да и я тоже.

— Это было после игры, мы были тогда в девятом классе.

— А может, я весил на пятьдесят фунтов меньше, — задумчиво сказал он. — Боже мой, сколько времени прошло! Я даже не могу вспомнить, как я тогда выглядел.

Зато она помнила. Адам был сильнее всех, вместе взятых, мальчишек его возраста — физически неразвитых и хилых. Адам, который всегда выходил победителем, летал как ветер и мог перехватить мяч у самых ворот. Адам, с этим дьявольским блеском в глазах.

Она посмотрела на него. Блеск все еще был, спрятанный в самой глубине глаз, но был. Чего он на самом деле хочет?

— Ну, может, немного горячего шоколада, — сдалась она и взялась за его протянутую руку. Она попробовала сделать несколько шагов. Было очень больно, несмотря на то, что он поддерживал ее. В конце концов он взял ее на руки.

— Отпусти меня, Адам! Я слишком тяжелая.

— Ты весишь как малюсенький котенок. И выглядишь, в общем, тоже.

— Зато мы смотримся глупо.

— Ну и что? Кто нас знает?

Он всегда был такой. Все дети волновались о том, как они выглядят, что о них подумают. Они хотели кому-то подчиняться, быть частью толпы, носить одинаковые, не выделяющиеся ничем вещи. Но не он. Внимание, казалось, только раззадоривало Адама.

Она сдалась и устроилась поудобнее в его руках. Господи, какой же он сильный!

— Как, черт возьми, адвокаты становятся такими сильными?

— Откуда ты знаешь, что я адвокат?

— Слышала где-то.

— Я не такой уж и сильный. Просто мне нравится тебя нести.

— Тогда быстро отпусти меня, чудак-человек.

— Нет.

Он сказал это таким упрямым голосом, что стало ясно — сопротивление бесполезно.

— Адам! Ты гордишься тем, чего достиг в жизни?

Он посмотрел на нее, удивленно сдвинув брови.

— Горжусь? Никогда не думал так. Мать Тереза, например, прожила жизнь, которой можно гордиться. А я? Я просто делаю деньги. Большие деньги.

— Ты стал циничным.

— Я всегда был таким. Просто теперь мне за это платят.

— Адам, ты счастлив?

Он посмотрел на нее. Счастлив?.. Да, пожалуй. Он добился успеха. Каждый день он занят. У него хорошие отношения со всеми. Он починил «харлей» 1964 года.

Счастлив?

Уже очень давно он не был так счастлив, как сейчас, когда ощущал тепло ее тела у себя в руках, смотрел в ее огромные глаза.

Они разделили позор этого дурацкого катания на коньках, и это делало его счастливым.

— Да, точно, я счастлив.

Они добрались до ресторана, и он усадил ее за столик.

— Кажется, ты недолюбливаешь детей. Я помню, ты их обожал. Помнишь лето, когда вы с Марком тренировали «Гиен Хилхёрста»?

Да, он помнил. Помнил каждый момент, когда они смеялись все вместе.

— Да, помню, — ответил он хрипло, прячась за меню, чтобы не показать своих чувств. Она заказала горячий шоколад. Он заказал красную рыбу и отдал меню.

— Помнишь «Геркулес»?

— Девчонку, которая выходила сухой из воды?

— «Мисс Калгари» два года назад.

— Не может быть!

Он не хотел, он был готов любым способом избежать разговоров о прошлом.

— Мы всегда выигрывали, помнишь? — Он почувствовал теплоту этих воспоминаний — о детях, которые собирались вокруг них, и о ее смеющихся глазах…

— По-моему, ты немного приукрашиваешь! — сказала она, укоризненно покачав головой.

Принесли ее шоколад. И его рыбу. Она выглядела недожаренной. Он пожалел, что они не заказали хот-доги.

— А разве мы не каждую игру выигрывали? — спросил он удивленно.

— Две. Мы выиграли всего два раза.

— А почему мне кажется, что мы все время выигрывали?

Она улыбнулась с такой теплотой, что он понял, каким будет ее ответ, прежде чем она открыла рот.

— Марк…

Марк. Конечно. Ему было все равно, проигрывали или выигрывали дети, и их он тоже научил не волноваться по этому поводу… Им просто было весело вместе — вот что он помнил. Дети окружали их — Марка, Тори и Адама, и их глаза светились счастьем. И всегда было ощущение триумфа.