– Гез? – Джаззи подскочил к свалившемуся с коня товарищу. Тот, мотая головой, сидел на камнях и с искаженным от отчаяния лицом смотрел на высокую башню посреди города. Ту самую, что являлась ему во снах.
– В порядке? – Шут будто забыл про угрозы приятеля поженить его или повесить.
Лесоруб друга не услышал. У ворот суетились бойцы, готовясь принять последний бой. Рано или поздно, а Колонна пробьется.
– Паблар! – Шут отыскал взглядом убийцу.
– И это все? – проговорил Гезеш. – Это ВСЕ?
«Ну да, это – все. Мелочь, правда? Относительно последствий – ничтожный шаг! Но сколько лет его делали!» – проговорил Лик.
– Старый, ты меня пугаешь! – Джаззи присел рядом с другом.
– Что опять? – Паблар подбежал к приятелям, обернулся на ворота и с ожиданием воззрился на Лесоруба.
– В башню! – проговорил тот. – Мне надо в башню.
– Ну так пошли!
* * *
– Вот и все, Род, прикинь? Вот и все! – Друз с улыбкой посмотрел на уходящую к городу Колонну. – Добрались. Все живы. Если не желать зла – то зло и не отзовется. Понимаешь?
Родинка открыл глаза.
– Понимаешь, чертяка, это, оказывается, так просто! Не желаешь зла, и помирать не надо!
Наемник хохотнул.
– Наши успели! Время есть. Пока возьмут город – Гезеш сделает, что должен. Да и Колонне взять ворота тяжело будет, понимаешь? Покоцают ее там!
Родинка улыбнулся:
– Зло!
И ударил.
– Твою... – откинулся назад Друз. – Род! Ты чего?
Проклятый зашарил по земле руками в поисках оружия. Наемник вскочил на ноги, выхватил клинок.
– Род! Твою мать, это же я!
Родинка нащупал небольшой камень, сжал его в кулаке и поднялся.
– Зло!
* * *
У входа в башню Гезеш нерешительно замер, угрюмо глядя на скрывающуюся во тьме лестницу.
– Что за роль, Гез? – Паблар стащил шлем, выдохнул и покосился на ворота.
– Очень простая, – глухо произнес Лесоруб и поморщился. Сердце жевал страх, Искатель боялся, что оно не выдержит и остановится. – Очень простая...
Задержав дыхание и зажмурившись, он шагнул в темный проем.
– Да погоди ты! – Джаззи поспешил за другом. Следом метнулся Паблар.
«Они не пройдут!» – произнес Лик. Захрипел шут, ноги дундэйлца подкосились, и воин, гремя доспехом, повалился на пол. Убийца уперся в стену, удивленно посмотрел на Гезеша и сполз на камни.
– Что с ними? – взвыл Гезеш.
«Может войти только побывавший за Стеной!»
Бросившись к друзьям, Лесоруб схватил задыхающегося Паблара и потащил на улицу. На мостовой убийца расслабленно обмяк, а Гезеш со стоном отчаяния ринулся за Джаззи.
«Ты исправился...» – хмыкнул Лик.
Глядя на приходящих в себя приятелей, Искатель с грустью покачал головой:
– Не ходите за мной... Нельзя!
– Что за роль? – прохрипел убийца.
– Счастья вам, – не ответил на вопрос Гезеш.
Развернувшись, не слушая яростное сипение друга, он вошел в башню. Паблар умолял не уходить. Понял, наверное?
«Исправился! – удовлетворенно повторил Лик. – Я уже и не верил, что это возможно. Особенно после первого Прорыва».
Гезеш молчал, сосредоточенно считая ступени, прогоняя копошащийся в душе страх. Витая лестница в башне была правильной. Такой, чтобы правая рука не могла ударить во время штурма. Одним словом – грамотная лестница.
Как же он оказался прав в своих подозрениях о роли...
–
–
Как там говорил Родергрим?
Моя жизнь смысла не имеет. Все, что я сделал, – никому не нужно. Важна только смерть. Осознанная... Определенная...
Лик не блистал оригинальностью. Важна только смерть.
Завершать долгий путь в Фурмагар Гезеш не хотел. Нет... Жаждал, мечтал, грезил... Но не так! Не таким способом!
Наверное, ворота города не открылись бы, узнай Лесоруб о своей роли раньше.
Искатель медленно поднимался по ступеням, пытаясь усмирить заходящееся в панике сердце.