Счастливый билет

Теперь, раз уж она встала с постели, ложиться снова не было смысла. Через час у нее урок вокала, а потом, в полдень, начиналась ее смена в кафе. Быстро приняв душ, Лиза натянула джинсы и желтую безрукавку. Девушка покрутилась перед зеркалом, пытаясь решить, что лучше — заправить ее в джинсы или оставить навыпуск. Пожалуй, стоит все-таки заправить. Лиза продела в петли на поясе светло-коричневый кожаный ремень и сунула ноги в желтые парусиновые туфли. Перебрав сережки, она остановилась на паре цыганских колец.

На работе следовало выглядеть безупречно. Никогда не знаешь, кто может заглянуть на чашечку кофе — продюсер, режиссер или кинозвезда, высматривающая партнершу для следующего фильма.

Дик, ее агент, посоветовал Лизе не злоупотреблять макияжем.

— Он тебе без надобности, — заявил он. — Твой свежий цвет лица бросается в глаза.

Дик также настоял на том, чтобы Лиза убавила себе несколько лет.

— Это мне известно, что ты только начинаешь, но остальные-то этого не знают. Поэтому, когда ты скажешь, что тебе двадцать пять, они подумают, что ты торчишь здесь уже бог знает сколько времени.

В апреле, на свой день рождения, Лиза сказала соседкам, что ей исполнилось двадцать два, и была поражена до глубины души, когда Глория заметила:

— Я и подумать не могла, что тебе уже столько лет.

Приехав в Голливуд, Лиза остановилась у Ролло, в дешевой гостинице на Франклин-авеню. Гостиницу порекомендовал ей водитель такси, который вез Лизу из аэропорта.

— Там нет удобств, — предупредил он, — но вы сами сказали, что вам нужно что-нибудь подешевле. А у Ролло действительно недорого, чисто и безопасно. Он не пускает к себе кого попало — ни наркоманов, ни проституток.

Ролло приходился двоюродным братом его жене.

В свой первый день в Лос-Анджелесе, после того как темноволосая немногословная женщина принесла ей завтрак, Лиза вышла побродить по округе. Впрочем, далеко отходить от гостиницы она не стала и вскоре вернулась в свою невзрачную, скудно обставленную комнатку, легла на кровать и задумалась о том, на какой отчаянный шаг решилась. Она была одна в чужой стране и даже не знала толком, куда идти и что делать.

На второе утро Лиза сидела в постели, прислушиваясь к звону посуды, возвещавшему о завтраке, и с нетерпением ожидала первой чашки кофе. К ее удивлению, в комнату вошла не темноволосая женщина, а кудрявый молодой человек с лукавой физиономией. В руках у него был поднос.

— У Адрианы сегодня выходной, — сообщил он, — поэтому я удостоился чести разносить завтраки. — Он поставил поднос на дешевый пластмассовый столик. — Я Брент Чарвуд, выдающийся сценарист, а вы — Лиза О’Брайен. Я посмотрел в регистрационном журнале, как вас зовут. Привет.

— Привет, — ответила Лиза. Его свободная и дружелюбная манера внушала симпатию. — А что делает в дешевой гостинице выдающийся сценарист? — полюбопытствовала она.

Молодой человек ухмыльнулся. На нем были потертые джинсы и футболка с изображением Микки Мауса на груди.

— Зарабатывает на корочку хлеба, — ответил он. — Нужно же что-то есть, и крыша над головой тоже необходима. К несчастью, сочинительством на это не заработаешь — у меня не получается, во всяком случае пока. Я подрабатываю ночным портье, что дает мне массу свободного времени для творчества. — Брент поглядел на Лизу, склонив голову к плечу. — Насколько я понимаю, вы англичанка. Держу пари, Голливуд кажется вам чертовски странным. Даже мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к нему, а ведь я — из соседнего штата!

— В общем-то, я пока не набралась храбрости, чтобы отойти далеко от гостиницы, — призналась Лиза. — Я пробыла здесь всего-то пару дней.

— Полагаю, вы прибыли в Голливуд, чтобы взять его штурмом? — весело поинтересовался Брент. — Вы, собственно, кто — актриса, танцовщица, певица?

— Актриса.

— Вот что я вам скажу, Лиза. Я заканчиваю через полчаса. Хотите прогуляться со мной? Я намерен обсудить со своим агентом одну идею.

— С удовольствием, — ответила Лиза.

— Брент! — донесся снизу чей-то голос. — Постояльцы ждут завтрак.

— Ни минуты покоя! Пашу, как раб на галерах. — Он выразительно закатил глаза. — Я позвоню, когда буду уходить.

Бульвар Сансет!

Она действительно шла по бульвару Сансет! Это было настолько невероятно, что Лизе хотелось завизжать от восторга, да так громко, чтобы ее услышали в доме под номером два на Чосер-стрит: «Смотри, мам, твоя Лиззи идет по бульвару Сансет!»

Здесь царила возбужденная, кипящая жизнью атмосфера, воздух был буквально пропитан ощущением оптимизма и стремлением добиться успеха. Прохожие выглядели крайне озабоченными, их лица светились надеждой, а в глазах читалась почти маниакальная вера, когда они проталкивались сквозь толпу, запрудившую переполненные тротуары.

— Чувствуете? — поинтересовался Брент.

Лиза совсем забыла о его присутствии.

— Чувствую что?

— Алчность, амбиции, стремление преуспеть. Послушайте, Лиза, эти люди готовы убить, чтобы прославиться. Актеры продадут родную мать за крошечную роль второго плана в любом малобюджетном фильме.

— А вы?