Счастливый билет

— Тоуни — очень жизнерадостный человек. В этом с ней никто не сравнится. А ее красота? Словами не описать.

Сэм нежно улыбнулся жене:

— Лучше не скажешь. Секрет привлекательности не выразить словами.

Ночью Тоуни надела не пижаму, а шелковую ночную рубашку, изо всех стараясь не выходить из роли.

— Я в детстве мечтала о такой кровати, — сказала она, прикрывая пустыми словами неловкость, которую почувствовала, увидев Наварра, выходящего из ванной комнаты в одних только пижамных брюках.

От его блестящих влажных черных волос и легкой щетины захватывало дух. Какой он мускулистый. Она проследила глазами сужающуюся дорожку темных волос, уходящую вниз под пояс его брюк. У Тоуни внутри все перевернулось.

— И как ты догадалась задать Сэму вопросы об истории Стратмора? — с усмешкой поинтересовался Наварр. — Твой интерес его просто очаровал.

Тоуни застыла:

— Я не притворялась. Я любила историю в школе почти так же сильно, как рисование. И меня правда завораживают старые здания. Ты всегда так недоверчиво относишься к женщинам?

Наварр пожал плечами и лег в кровать:

— Скажем так, в силу личного опыта я склонен проявлять осторожность.

— Ты все еще нравишься Катрине, да? Поэтому ты хотел привезти с собой липовую невесту?

— И поэтому тоже. В твоем присутствии она хотя бы не говорит непристойности.

Тоуни было очень неловко.

— Мне завтра нужно будет позвонить…

— Нет, — тут же отрезал Наварр.

— Мне нужно поговорить с бабушкой. Я ей всегда звоню по субботам, и она будет волноваться, если я вдруг пропаду.

Наварр поудобнее устроил голову на подушке:

— Я подумаю.

Тоуни повернулась к нему:

— Да уж, подумай.

Наварр протянул руку и вплел длинные темные пальцы в ее рыжие кудряшки, которые щекотали ему грудь. На мгновение он впился в нее взглядом:

— Не дразни меня…

Грудь ее начала бурно вздыматься от едва сдерживаемой злости. С чего это вдруг он взялся ее отчитывать?

— Я не дразнила!

— То есть ты сказала мне, что ты девственница, не для того, чтобы разжечь мой аппетит?

— Нет, черт возьми! — рявкнула Тоуни и резко подалась вперед. — Я сказала это, только чтобы ты понял, почему меня обижает твоя уверенность в том, что у моего тела есть бирка с вполне конкретной ценой!

Наварр между тем был занят разглядыванием биения пульса на ее тонкой шее и бугорков ее грудей, которые виднелись в вырезе ее рубашки с тех пор, как она угрожающе нависла над ним. С до боли затвердевшей плотью он пытался угадать, какая же цена на этой самой бирке, чтобы заплатить ее и поближе познакомиться с прелестным телом Тоуни.

— А еще я думала, что моя неопытность скорее отпугнет тебя, — призналась Тоуни и посмотрела ему в глаза. — Отпусти мои волосы, Наварр.

— Non, малышка. Мне слишком нравится то, что я вижу.

Только тогда Тоуни поняла, что именно так привлекает его внимание, и, смущенно покраснев, убрала руку с его подушки и прикрыла ею вырез на груди.

Наварр расхохотался:

— Не порть другим праздник.

Тоуни так торопилась от него отстраниться и сделала это так резко, что потеряла равновесие и не смогла воспротивиться, когда он потянул ее на себя. А потом он прижался к ее полным губам с низким стоном наслаждения. Его чувственный рот дарил ей такие ощущения и будил в ней такой голод, сдерживать который она была просто не в силах. Тоуни и сама не поняла, как это произошло, но уже через секунду она лежала на подушках, а его тяжесть прочно удерживала ее на месте. Она провела ладонями по его спине, ощущая под пальцами твердые мускулы. Наварр обхватил ее грудь, и она выгнулась, когда он большим пальцем потер ее напряженный сосок. Ее реакция на это простое действие оказалась такой сильной, что Тоуни даже испугалась.

— Этого не будет! — в ужасе выдохнула она. — Мы не можем…

— Что мне сделать, чтобы это стало возможно? — хрипло спросил Наварр.

Тоуни напряглась, неуверенно вглядываясь ему в лицо своими синими глазами:

— Что это значит?

Наварр чуть сменил позу, прижимаясь к ее бедру, не пытаясь скрыть степень своего возбуждения.

— Что угодно, все, что нужно, чтобы добиться желаемого результата, ma petite. Я хочу тебя.

Тоуни покраснела и отодвинулась от него:

— Давай забудем об этом. Пора спать. Я на тебя работаю. И этот случай сейчас — наглядное свидетельство того, почему во время этой работы нам нельзя оказываться вместе в одной постели полуголыми.

Наварр прикинул, не предложить ли ему ей все бриллианты. В эту самую минуту ему казалось, что никакая цена не будет слишком высокой. Но тогда он обойдется с ней как с проституткой, готовой выгодно продать секс. А Тоуни ясно дала понять, как она к этому относится. Наварр вгляделся в ее напряженное лицо и заметил, что она слегка дрожит. Он упрямо сжал губы, откатился на свою половину кровати и выключил свет.

Она то страстно отвечает на его объятия, то строит из себя недотрогу. Может, она и правда девственница?