Счастливый билет. Моя настоящая жизнь. Том 2

Успешный человек – это такое особое понятие. Руководитель театра должен уметь изыскивать где-то деньги на нужды театра, а деньги дают людям успешным и неворующим. Я не хочу обсуждать своих коллег. Каждый человек идет своим путем. Но, наверное, основывается на чем-то реальном отсутствие дрязг в Художественном театре в текущий период моего руководства. По всей вероятности, люди, наблюдая окружающую их жизнь, видят у руководителя театра не меньшую заинтересованность в деле, чем их собственная. По моему глубокому убеждению, моральное право управлять театром имеет человек, который хотя бы на одну треть заботится о других так же, как он заботится о себе.

Поэтому я в течение первого же года своей работы в качестве руководителя упразднил худсовет, совет по делам ветеранов, совет по делам молодежи и прочие внутритеатральные наслоения, замкнув руководство театром на себе и на двух-трех-четырех людях, которым я доверял. Одним из этих людей и прежде всего самым близким был и остается Анатолий Миронович Смелянский.

Смелянский

Смелянский – редкий представитель цеха истинных театроведов: Инна Натановна Соловьева, Майя Иосифовна Туровская, Виктор Петрович Демин да он… Пожалуй, и все. Он всегда был рядом с Ефремовым, потом стал работать со мной. Человек интеллигентный и талантливый, он никогда не идет против своей совести, не поет мне осанну, не курит фимиам, а просто весьма корректно делает ту работу, которую я предлагаю ему и Инне Натановне, – работу, так скажем, советников. Ведь главным свидетельством их таланта является способность любить предмет. Это не сымитируешь, не изобразишь и даже при наличии ученой степени никого не введешь в заблуждение – ничего не получится, если нет этих слез восторга, когда вы смотрите на сцену и видите эманацию чужого таланта. Анатолий Миронович советчик живой, лично заинтересованный в успехе общего дела и очень любящий Художественный театр. Полагаю, не зря он в юности пытался поступать в Школу-студию. Человек в детстве интуитивно стремится туда, где он должен быть. И даже если первая и вторая попытки не увенчиваются успехом, через жизненную спираль он, сам не ведая как, все-таки приходит к своей истинной цели.

Когда я принял Художественный театр, Смелянский заменил меня в Школе-студии МХАТ. Став ректором, он научился разбираться в делах хозяйственных и ремонтных, что свидетельствует о его способности к самообучению и стремлении сделать не хуже, чем его предшественники, а как минимум так же хорошо и даже лучше. Хотя главная проблема Школы все-таки не в протекающей крыше, а в педагогах. Учить должны люди, умеющие играть. Надо, чтобы педагог вечером был на сцене абсолютно доказателен в свете своих лозунгов, которые он выдвигал утром на занятиях со студентами. Яркий пример – Костя Райкин… Да и Володя Машков с Женей Мироновым замечательно начинали на педагогическом поприще, но, к сожалению, ушли в индивидуальный способ творчества. И мы с Анатолием Мироновичем пытаемся привлечь новые кадры, но, наверное, делать это нам надо смелее и определеннее.

Все так переплелось: и Художественный театр, и Школа-студия, и Летняя школа Станиславского, которую мы с Александром Поповым открыли в 1992 году в подвале церкви на улице Черч-стрит на бостонской земле… Толя и тогда подставил нам плечо, использовав свои связи с Гарвардским университетом, убедительно отстаивая наши цеховые интересы. Хотя перед хамством он совершенно теряется, как, наверное, многие интеллигентные люди. Не могу сказать, что сам я ощущаю себя комфортно в подобных случаях, но скукоживаюсь, набычиваюсь и все-таки даю «отлуп», а Смелянский, видимо, слишком верит в доброе начало всего живого, поэтому и бывает неприятно удивлен.

Как нормальный человек, зритель и обыватель я смотрю только два телеканала: «Культуру» и «Спорт». На канале «Культура» Анатолий Миронович занимает свое совершенно особое место, да и на всем нашем телевидении вряд ли найдется еще хоть одна фигура, настолько заинтересованная поиском закономерностей движения и развития театрального процесса. И у него это получается, потому что он знает, куда он идет. Он не послушно бредет за высказанными словами, а, как хороший актер в хорошем спектакле, знает свою сверхзадачу.

Вот, собственно, это и стало властной вертикалью, которая начала постепенно доводить до сведения местного населения, кто же в театре хозяин, что, в общем-то, свойственно моему авторитарному стилю руководства. Так была заявлена приоритетность интересов дела.

«Сотрудники оперативного штаба»

Заметным поворотом в делах стал момент, когда в качестве моего помощника мне была рекомендована Ольга Семеновна Хенкина. С этого дня начала выстраиваться моя «директория».

Первое, что я сделал в этом направлении, – привел с собой главного бухгалтера из подвального театра, Галю Зыкалину. В процессе этой «смены караула» обнаружилась и Хенкина. Происходит она из интеллигентной московской семьи, являясь внучатой племянницей знаменитого актера Владимира Яковлевича Хенкина. До прихода в Художественный театр Ольга Семеновна работала помощником председателя Союза композиторов России.