Счастливый брак

Они продали свой старый дом в Паунале и купили более престижный в Ярмуте. Груди Дарси, такие маленькие, упругие и высокие в молодости – она вообще считала их своим самым главным достоинством и никогда не хотела походить на пышногрудых официанток ресторанной сети «Хутерс», – теперь стали больше, утратили упругость и, конечно, немного обвисли, что сразу было заметно, стоило ей снять бюстгальтер. Но все равно Боб время от времени подкрадывался сзади и клал на них ладони. После приятной прелюдии в спальне наверху с видом на мирную полоску их небольшого участка они по-прежнему время от времени занимались любовью. Он нередко, но не всегда, слишком быстро достигал оргазма, и если она при этом оставалась неудовлетворенной, то все равно «нередко» не означало «всегда». К тому же умиротворение, которое она ощущала после секса, когда муж, теплый и расслабленный после полученной разрядки, погружался в сон в ее объятиях, она испытывала всегда. Это умиротворение, по ее мнению, было во многом связано с тем, что после стольких лет они по-прежнему жили вместе, приближались к серебряной свадьбе и все у них было хорошо.

В 2009 году, через двадцать пять лет после свадебной церемонии в маленькой баптистской церквушке, которую к тому времени успели снести и построить на ее месте парковку для машин, Донни и Петра закатили для них настоящий пир в ресторане «Бэрчиз» в Касл-Вью. Больше полусотни гостей, дорогое шампанское, бифштекс из вырезки, огромный торт. Юбиляры танцевали под звуки «Свободен» – той же песни Кенни Логгинса, что и на своей свадьбе. Гости дружно зааплодировали, когда Боб сделал ловкое па, – Дарси уже и забыла, что он так может, но теперь невольно позавидовала. Хоть у него и появилось брюшко, а на макушке сверкала лысина, которой он не мог не стесняться, ему удалось сохранить столь редкие для бухгалтеров легкость и пластичность движений.

Но все самое яркое в их жизни осталось в прошлом и годилось для прощальных речей на похоронах, а они еще были слишком молоды, чтобы думать о смерти. Кроме того, воспоминания совсем не учитывали мелочей, из которых складывалась супружеская жизнь, проявления заботы и участия, которое, по ее глубокому убеждению, как раз и было тем самым, что делает брак прочным. Когда Дарси отравилась однажды креветками и, заливаясь слезами, всю ночь содрогалась от приступов рвоты, сидя на краю кровати с мокрыми от пота и прилипшими к затылку волосами, Боб не отходил от нее ни на шаг. Он терпеливо таскал тазик с рвотными массами в ванную комнату и споласкивал, чтобы «запах рвоты не провоцировал новых приступов», как он объяснял. В шесть утра он уже завел машину, чтобы отвезти Дарси в больницу, но, к счастью, ей стало легче – ужасная тошнота отпустила. Сказавшись больным, он не пошел на работу и отменил поход со скаутами на Уайт-Ривер, чтобы остаться дома, на случай если Дарси снова станет нехорошо.

Такое проявление внимания и участия было в их семье взаимным, по принципу «За добро добром платят». В 1994-м или 1995-м она просидела всю ночь в приемном покое больницы Святого Стефана, ожидая результатов биопсии подозрительного уплотнения, которое образовалось у него в левой подмышке. Как выяснилось, это было просто затянувшееся воспаление лимфоузла, которое благополучно прошло само по себе.