Счастливый брак по-драконьи. Догнать мечту

«От беготни? – сочувственно спросил Спящий. – Ири, что поделаешь… Не думала же ты, что путешествие будет легкой прогулкой?»

«Нет, конечно, – улыбнулась я в ответ. – Но… если честно, то, невзирая на свои же слова, не рассчитывала, что моей жизни будет что-то угрожать. И кстати, ты уже неделю тянешь с занятиями!»

Разговор о том, что накипело, как обычно, пришелся на весьма неудобное время. Арвиль был с этим согласен.

«Ирка, хватит вести себя так, – раздраженно рявкнул Спящий. – Я тебе удивляюсь, сколько можно то впадать в детство, то позиционировать себя прямо противоположным образом?! Ты уж определись!»

«А не хочу. – Я надменно вздернула нос, хотя прекрасно осознавала, что вредный хвостатый прав. – Я – это я. Не собираюсь сознательно себя менять. Конкретно это свойство мне не мешает!»

«Так и собираешься быть вечным ребенком?! – Казалось, хейлар удивился. – Тогда все твои усилия напрасны. Ты же хотела, чтобы муж увидел в тебе взрослую».

«Хотела, – спокойно согласилась со словами Спящего. – Но теперь желание немного изменилось. Поняла, что детский взгляд на жизнь драгоценен и терять его нельзя. Или хотя бы не нужно пытаться от него избавиться вопреки всему».

«С чего это вдруг такие перемены»? – язвительно поинтересовался Ар.

«На тебя смотрю. На твой народ».

Да, это не очень красиво, но нельзя же вечно держать эту тему под запретом?!

«Я не понимаю, о чем ты», – невозмутимо проговорил хейлар. Настолько невозмутимо, что это казалось неестественным. Особенно по сравнению с тем, какие эмоции звенели в его голосе совсем недавно.

«Знаешь, однажды ты сказал, что вы ущербны, – осторожно подбирая слова, начала я. – А ведь в чем-то это так и есть. И вовсе не из-за вашего создания! У вас в жизни не было ничего, кроме ненависти… Так нельзя. Это неправильно. Счастье, свет, радость, жизнь… ощущал ли ты хоть что-то из этого? И что вы могли дать своим детям?»

Я не знаю, на что рассчитывала. Наверное, на диалог, спор или что-то в этом роде. Но к яростному рыку, в котором неистовая злоба смешалась с отчаянием, я была не готова.

«Мы давали все, что могли! Жизнь! Безопасную! Без боли! Хотя бы физической. Ирьяна, в то время и это было даром небес».

Весь мой запал как водой затушили. Этой короткой фразы хватило.

Создатель, какими же надо быть зверями?! Чтобы использовать детей…

«Они считали их таким же лабораторным материалом, – сухо сказал Арвиль. – Но еще не оправдавшим надежд».

«Стоп, они тоже созданы? Но я думала…»

«Кто бы нам дал? – усмехнулся Спящий. – Ири, их выводили, как вторую партию. Небольшую, всего десяток. Думали, что нашли ошибку, и если оружию на начальном этапе будет лет пять – семь, будет легко вложить все, что надо. Но малыши их разочаровали…»

«Создатель!» – горестно простонала я, осознавая, что все увиденное раньше – только верхушка огромного айсберга. Сколько же им пришлось вынести?!

«Да, дети получились как дети. Меняться не хотели. Казалось, сам всевышний смеялся над попытками ученых притупить чувства, увести эмоции на задний план. Поссорить, воспитать определенным образом. Ничего у них не получалось! – В голосе мужчины было такое торжество, что я вздрогнула. Но уже на следующей фразе голос снова как помертвел. – Зато выяснилось, что на малейший ушиб ребенка очень трепетно реагирует любой взрослый хейлар. И мы их любили, Ири. Мы жизни без них не мыслили. Если стоял выбор «я или малыш», не было даже секундных колебаний. Они это очень быстро поняли. И стали использовать для… дрессировки. Сама понимаешь, каков был итог выбора «посторонний фейри или наш ребенок». Так мы научились убивать».

«Почему я начинаю ненавидеть свой народ?..»

«Не надо, – грустно ответил Арвиль. – Выродки есть везде. И, как ты сама сказала, ненависть никуда не ведет. Только к смерти. А мы все равно хотим жить. Как и ты».

«Бедные дети… Что с ними стало? Их тоже усыпили?»

«Нет. – Сейчас невозмутимость впервые подвела Спящего. Голос дрогнул. – Никто не выжил, Ирьяна. Маленькие. Слабенькие. – Долгая пауза, во время которой я утираю горячие слезы, невесть как оказавшиеся на щеках, и эхо, в котором боли было столько, что я вздрогнула. – Я не сберег».

И Арвиль ушел.

Скорбеть о том, что не смог сохранить.

А я осталась плакать в огромной постели, в чужом доме, построенном на осколках того, что так и не стало великим. Плакать о тех, кто умер за тысячи лет до моего рождения. Но потеря была так свежа, что это рвало сердце. Не мое. Я плакала за него. Он уже давно не умел этого.

Глава 21

Утро началось с тяжелой головы и общей разбитости.

Вчерашний рассказ Спящего словно отпустил какой-то крючок.

Если сначала я плакала из-за нелегкой судьбы хейларов, то потом плавно перешла на сочувствие к себе любимой.

Хотя, скорее всего, со слезами выходило напряжение последней недели. Очень уж много произошло за это время. Особенно если учесть, что я изнеженный домашний цветочек, внезапно оказавшийся в «открытом грунте». Испытание.

Но я же хотела именно этого, так?

И справляюсь достойно. И… в конце концов, где я могла использовать все то, что узнала в свое время от отца?