Счастливый час в «Каса Дракула»

— Ужасная девчонка, — с улыбкой сказала Эдна.

— Я тоже так думаю. Я хотел бы забрать ее с собой после ужина, если вы, конечно, не против.

— Я ведь не ее мать Регина, — ответила Эдна.

— Ну спасибо, я уже взрослая и могу сама принимать решения, — проговорила я.

— И очень часто эти решения бывают ужасными, — высказался Освальд. Взглянув на Иэна, он холодно улыбнулся.

Я сдержалась только ради Уинни.

Еще до нашего отъезда Эрни принес в дом бутылку бараньей крови. Я сидела в углу, а Уинни устроилась на подлокотнике моего кресла. Я глотнула напитка, замутненного бараньими соками. Глубокий и едкий вкус — ничего похожего на всю ту кровь, которую я пробовала раньше. Напиток вызвал у меня отвращение, и я отставила бокал.

— Крепкая штука, — заметила Уинни. — Но нашим старшим родственникам нравится.

— Уинни, — едва слышно проговорила я, — а муж Эдны еще жив?

— Да, — тихо ответила она. — Жив и обитает в Новой Шотландии' [83].

— Из-за чего они разошлись?

Уинни взглянула на Эдну. Та сидела, положив ногу на ногу, и, вытянув хрупкую руку, в которой держала бокал с алым напитком, разговаривала с Иэном.

— Эдна — настоящая femme fatale' [84], одна из последних, — заявила Уинни так серьезно, что я чуть не рассмеялась.

— Что?

— Мужчины считают ее неотразимой и делают массу глупостей, чтобы произвести на нее впечатление. Моя мама рассказывала, что один по уши влюбленный поклонник обмолвился как-то Эдне, что собирается убить дядю Аллена, так зовут ее мужа, а она посчитала это за шутку и сказала, что будет рада.

Голубые глаза Уинни расширились. Мы обе снова взглянули на Эдну.

— И что же произошло? — шепотом спросила я.

— Ее поклонник вызвал дядю Аллена на дуэль, а когда тот отказался, попытался застрелить дядю Аллена, но промахнулся. И покончил жизнь самоубийством. Был жуткий скандал.

— Ну, — возразила я, — Эдна же не виновата, что какой-то полоумный…

— Он был не единственным полоумным. В нее постоянно влюблялись. А потом что-то случилось — никто почему-то не хочет рассказывать, что именно, — и после этого дядя Аллен решил, что с него хватит.

— Думаю, она до сих пор производит впечатление на мужчин, — заметила я.

Уинни вздохнула.

— Каково это, Мил, заставлять мужчин совершать из-за тебя безумства?

Вопрос показался мне смешным.

— Не знаю, что ты имеешь в виду. В основном я сама делаю глупости.

— Может быть, может быть, — скептически сказала она.

— Уинничка, со мной они хотят развлечься, а вот на такой девушке, как ты, они женятся, — пояснила я. — Тебя они воспринимают серьезно.

Немного подумав, Уинни заговорила снова:

— Я не хочу, чтобы меня тщательно и осторожно выбирали. Я хочу, юная леди, чтобы ко мне испытывали безумную страсть.

На мой взгляд, она должна была радоваться, что в нее влюблен такой потрясающий мужчина, как Освальд.

— У тебя просто предсвадебная трясучка.

Я взяла Уинни за руку — она казалась такой изящной и мягкой, — чтобы защитить от ее же собственных страхов.

— Ты, наверное, очень волнуешься из-за того, что выходишь замуж.

— А кто бы не волновался?

Уинни едва заметно улыбнулась, но ее напряжение, похоже, передалось окружающим, поэтому после ужина я без всяких возражений поехала с Иэном.

— У меня есть оригинальный сюрприз для тебя, — заявил он.

— Ты ничего не должен мне покупать.

— А я ничего и не покупал. Ты просто попробуешь кое-что, и, я полагаю, тебе это понравится.

Когда мы приехали в гостиницу, Иэн открыл дверь пристройки, и мы вошли в комнату, где горело с десяток свечей.

— Это все для тебя.

Комната была переполнена цветами, чей аромат в теплом воздухе только усилился. Я не сразу заметила девушку в нижнем белье, которая лежала на кровати, покрытой полиэтиленовой пленкой. Она лежала и моргала своими водянистыми голубыми глазами, которые обрамляли густо накрашенные тушью ресницы. На столике возле кровати покоился серебряный поднос; на нем, поблескивая, лежали колющие и режущие предметы.

— Тиффани? — удивилась я.

— Привет, я твой сосуд. Забирай у меня прану, энергию, пей меня, восстанавливай свою темную силу и естество.

Я повернулась к своему спутнику.

— Иэн, что ты хочешь этим сказать?

— Хочу тебя угостить. Человеческая кровь во много раз лучше крови животных, а твоя… — ах, Милагро! — Он обнял меня. — Я никогда не знал, что существует нечто похожее на это. На тебя. — Иэн погладил меня. — Конечно, эта девушка и близко не похожа на тебя по вкусу, но все равно неплохая. Я бы предложил тебе себя, но последствия могут быть непредсказуемыми.

Ну да, все мужики извращенцы. Возьми любого и подпусти поближе — он тебе такое изощренное желание выскажет, что мама не горюй. Например, Себастьян. Для них это естественно, и я могу это понять, даже несмотря на то, что соглашаюсь исполнять далеко не все их безумные требования.

Иэн подошел к кровати и взял в руки старинную бритву. Тиффани поежилась и приоткрыла рот. Он уже собирался было сделать надрез на ее коже, как я, отдернув его руку, крикнула:

— Прекрати!

— Что ты делаешь? — удивленно спросил он. — В этом нет ничего такого. Она хочет этого. Ей это нравится. Верно ведь, Тиффани?

Тиффани покивала головой в знак согласия.