Счастливый человек

Подлец, что прикинулся человеком,
Сумел оболгать меня и надуть,
А мне говорят: – Наплевать, забудь!
Зло ведь живет на земле от века!

А мне говорят: – Не печалься, друг,

Пусть в горечи сердце твое не бьется,
На сотню хороших людей вокруг
Плохих и с десяток не наберется!

А, впрочем, тебя-то учить чего?! —

Все так, но если признаться строго,
То мне десяти негодяев много,
Мне лишку порою и одного…

И, если быть искренним до конца,

Статистика – слабый бальзам от жала.
Когда пострадаешь от подлеца,
То цифры, увы, помогают мало!

И все-таки сколько б теперь нашлось,

По данным, хороших людей и скверных?
Не знаю, как цифры, но я, наверно,
Ответил бы так на такой вопрос:

Все выкладки – это столбцы, и только.

Но, если доподлинный счет вести,
То скверных людей в этом мире столько,
И честных людей в этом мире столько,
Сколько ты встретишь их на пути!

1973

«Ничья»

Зал. Напряженное ожиданье.
На сцене безмолвный суровый бой.
Склонились гроссмейстеры над доской.
Идет турнирное состязанье.

Игра все опаснее накаляется.

Вот тут-то бы драться и побеждать!
И вдруг перемирие предлагается.
Оно с удовольствием принимается,
Обоим не хочется рисковать.

Конечно, манера у всех своя,

Но как-то, увы, жидковато все же:
Сегодня ничья, и завтра ничья,
И послезавтра нередко тоже…

«Ничья» – безусловно же, это слово

Противно для подлинного бойца.
Бойцы даже в шквальном огне готовы
Бороться смело и до конца.

«Ничья» – это жить без особых бед,

Ничем себя сложным не озаботив.
«Ничья» – это, в общем, и «да» и «нет»,
«Ничья» – это вроде и «за» и «против».

Не знаю, важны ли вопросы эти,

А шахматы все же игра к тому ж.
Да слишком уж много на белом свете
Вот этих ничейно-несмелых душ!

В политике, в дружбе, любви, труде,

Где надо, не труся, принять решенье,
Ничейные души везде, везде
Ищут ничейного округленья.

Ну честное слово, вот так и кажется,

Что обтекаемая душа
Не ходит по жизни, а просто катится,
Как мячик, удобно и не спеша.

И хочется мне без дискуссий злых

Упрямо и радостно с разворота
Забить этот «мяч», словно гол в ворота,
И все! И уже никаких «ничьих»!

«Эх, жить бы мне долго-долго…»

Эх, жить бы мне долго-долго!
Но краток наш бренный век.
Увы, человек не Волга,
Не Каспий и не Казбек.

Когда-нибудь путь замкнется,

И вот на восходе дня
Город мой вдруг проснется
Впервые уже без меня.

И критик, всегда суровый

(Ведь может же быть вполне),
Возьмет да и скажет слово
Доброе обо мне.

И речи той жаркой градус

Прочтут и почуют люди.
Но я-то как же порадуюсь,
Если меня не будет?

И чем полыхать на тризне,

Сердечных слов не жалея,
Скажите мне их при жизни,
Сейчас мне они нужнее!..

1974