Счастливый исход

— Прекрасно… Я, наверное, тоже договорюсь с друзьями и отправлюсь к ним, а может быть, встречу Рождество в клубе, если с друзьями не получится, — сказал он. — Не беспокойся обо мне, Аманда. Я ведь могу пойти к Мариголд, и как это я забыл о ней? У нее будет небольшая вечеринка.

— А ты разве не знаешь, что Мариголд растянула себе связки и лежит?

— Неужели? Бедняжка! Но я думаю, что вечеринка все равно состоится. Для того, чтобы Мариголд отказалась от развлечений, растянутых связок явно недостаточно.

— А она уже пригласила тебя на эту вечеринку? — спросила Аманда, и он небрежно ответил:

— Я думаю, что пригласит. Она всегда приглашает меня. Она, — добавил Стивен, осознавая, что его слова могут быть неприятны Аманде, — очень добросердечное создание, очень добросердечное и очень женственное…

— Да-да, — сказала Аманда, и в ее голосе послышалось плохо скрываемое раздражение. — Она, конечно, очень добра и женственна, но неужели тебе не приходила в голову мысль, что ты мог бы остаться здесь и встретить Рождество у себя дома? Я хотела бы…

— Что бы ты хотела, Аманда?

— Скажу тебе откровенно, я хотела бы, чтобы ты пришел ко мне на рождественский ужин, чтобы мы встретили Рождество вдвоем, — робко сказала она, не осознавая, что выражение ее лица изменилось — в зеленых глазах появилась нежность, а губы слегка дрогнули.

Он посмотрел на нее внимательным взглядом и сказал с мягким удивлением:

— Почему бы и нет? Я никогда не встречал Рождество в семейной обстановке, и тем более с чужим человеком.

— О, Стив… — сказала она, протягивая к нему руки и думая о том, что же за детство у него было, раз Рождество почти ничего для него не значит? — Стив… — Но в эту минуту зазвонил телефон, грубо вторгаясь своим звоном в их нежную беседу, и Стив, взяв трубку, протянул ее ей, недовольно хмурясь.

— Твой дружок, — сказал он и стал ждать с выражением скуки и равнодушия на лице, когда она закончит обмениваться короткими сердитыми репликами с Чарльзом.

После ужина Аманда принялась мыть посуду, и Стивен передавал ей свои тарелки через полувозведенную стену. Ему пришлось согласиться с тем, что Аманда вымоет и его посуду, поскольку миссис Тикл уехала. Несмотря на то что телефонный звонок Чарльза расстроил Стивена, он пребывал в благодушном настроении, и вскоре они уже стояли друг против друга, облокотясь на холодные кирпичи незаконченной стены, словно на стойку бара, и весело болтали.

— Странно, что между нами вырос этот барьер правда? — спросила Аманда, закуривая сигарету, которой угостил ее Стивен.

— Стены Иерихона, — ответил он, но видно было, что мысли его где-то витали. — Тебе нравится Чарльз?

— Конечно, — я его знаю давно, и он мне что-то вроде дальнего родственника. А что у тебя было за детство, Стивен?

— Не очень-то благополучное, с твоей точки зрения, я полагаю. Я воспитывался у тети и дяди, которые выполняли свои родительские обязанности, но считали, по-видимому, что дети в семье — страшное неудобство, поскольку своих у них не было.

— И вы никогда не отмечали Рождество, не устраивали спектаклей?

— У нас это было не принято. А ты знаешь, чего не имел никогда, о том и не вспоминаешь.

— Может быть, но от этого человек становится очень замкнутым. А ты ведь замкнут, правда?

— Неужели? — Стивен был искренне удивлен, и его взгляд задумчиво скользнул по неправильным чертам ее лица. Аманда стояла, облокотясь на стену и уперев подбородок в ладони, и весь ее облик волновал его.

— Да, — ответила Аманда, — мне кажется, ты стараешься избегать привязанностей. Ты очень заботишься о том, чтобы никто не вторгался в твою жизнь, и очень колок, но от этого ты многое теряешь.

— Наши представления о том, кто что теряет в жизни, могут быть совершенно различными, — ответил Стивен со знакомыми нотками неодобрения в голосе. — Ты ведь привыкла к тому, что дают тебе все эти Чарльзы Брэдли.

— Я не это имею в виду. Имея деньги, очень легко купить себе удовольствия и хорошие условия жизни.

— Но тебе ведь это нравится?

— Конечно. А кому это может не нравиться? Но я имела в виду совсем другое. Рождество в своем собственном доме, крекеры, орехи, угощение, которое готовишь своими руками, даже мыть посуду, когда все будет съедено, и все это — основа жизни.

— Основа жизни — так я всегда думал. И именно это я и хотел найти здесь. Мельница… — Он говорил озадаченным тоном, и в его голосе чувствовалось неподдельное волнение.

— Мельница, — сказала она мягко, — это твое убежище, твой компромисс с жизнью. И как это только тебе пришло в голову — сдать половину дома?

— Мне нужны были деньги, — резко ответил Стивен, отворачиваясь от нее. — Я думал, что на эти деньги смогу сделать ремонт дома, да и к тому же он слишком велик для меня.

— Из этого дома можно было сделать игрушку, если бы не нужно было делить его на две половины, — повторила Аманда свои слова, сказанные ранее.

— Да, ты права… и если я когда-нибудь найду себе жену, я, может быть, и сделаю из двух половин один большой дом.

— Ты женишься на Мариголд? — Сама мысль о том, что он может жениться, была ей невыносима.

— Мариголд не любит меня.