Счастливый конец света

Квадрату опять не повезло. Во время разведывательного облета «невиданной планиды», которая невиданно возникла на пути «Лохани» (она не значилась в Звездном кадастре), его и без того изрядно потрепанный модуль столкнулся с каким-то неопознанным летающим объектом, потерял управление и совершил столь жесткую посадку на скалистое плато, что шаровидный модуль превратился в лепешку, а Квадрат – в неправильный многоугольник.

Мы с Буфу сели в аварийный челнок и поспешили ему на помощь. Пока Буфу приводил в чувство разведчика, я кое-как собрал модуль, чтобы отбуксировать его на «Лохань» и уж там заняться основательным ремонтом.

Наконец мы взлетели. Буфу не скрывал удовлетворения от проведенной операции, был словоохотлив, и мы разговорились под тихие стоны лежащего за нами Квадрата.

Буфу начал с похвал в мой адрес, а также в адрес табуларазологии:

– Боюсь, mon ami, что многие наши беды вызваны игнорированием именно этой области знаний. Целые поколения сапиенсов привыкли жить на всем готовом, превратив в свалку мусора не только Триэс – все Малое Облако. Взять, к примеру, эту лепешку, – он кивнул на летящий за нами модуль, – кто еще, кроме тебя, сможет вернуть ее к жизни?

– Наставник, – сказал я.

– А еще?

– Да мало ли кто… – Я затруднялся назвать конкретное имя.

– Никто, mon ami. А если даже кто-то и может, не захочет возиться и соврет, заявив, что не может Да еще и товарища своего бросит, – он показал на Квадрата, – скажет, не нашел или еще что-нибудь придумает. Мы были великим сообществом, а стали разобщенными. Мы были хозяевами, стали иждивенцами, потребителями унаследованных благ. А ведь блага эти не бесконечны. Ведь, откровенно говоря мы дышим на ладан!

– Так уж и на ладан? – ввернул я. – Мне кажется, напротив, жизнь оживилась, идет какая-то борьба. Даже на «Лохани»…

Его длинное желтое лицо еще больше растянулось в саркастической усмешке:

– Борьба! Не смеши меня, mоn ami! Если возню дистрофика с паралитиком можно назвать борьбой, тогда, конечно! Впрочем, рыцарю картонного меча и дамской подвязки все это и вправду может показаться борьбой!

Он явно хотел задеть меня за живое. «Нет его у меня, живого!» – хотелось крикнуть мне. Но я сказал, как и подобает Победоносному:

– Картонный меч, маэстро, далеко не единственный вид оружия, которым я владею.

– В том, что у тебя золотые руки, я успел убедиться, а вот насчет оружия… Скажи, только честно, тебе пришлось, хотя бы раз в жизни, убить кого-нибудь?

Интересный поворот сюжета!

– Нет, но…

– Вот видишь! А мне приходилось. И не единожды…

– C'est Bete [111]! – послышалось за моей спиной.

Буфу показал пальцем в сторону Квадрата:

– И ему приходилось.

– Ne dites pas de betises! [112] – опять пропищал Квадрат.

– Cela suffit, flute [113]! – прикрикнул на него маэстро и обратился ко мне: – Пора делать выбор, mоn ami. C'est eux ou nous. Logique, non [114]?

– He понимаю, о чем речь, – сказал я.

– Не притворяйся! Ты прекрасно все понимаешь.

– Мне понятны слова, маэстро, но не смысл, который они заключают…

– Смысл! – со злостью повторил Буфу. – Самое бессмысленное слово! Le plus que je p;uisse [115], так это предложить тебе сотрудничество в поиске этого проклятого смысла! Нам нужны твои руки. Со своей стороны мы гарантируем тебе личную безопасность, что, как нам представляется, не так уж мало.

– Вы опять за свое, маэстро! Во время первой проверки вы выдавали себя за покорителя, в какой роли выступаете на сей раз?

– Ну, чтобы не повторяться, скажем, в роли твоего покровителя, – осклабился Буфу. – Ты уже успел наделать столько глупостей, что, боюсь, да, mon ami, я просто боюсь за тебя…

– Вот как? – я изобразил искреннее недоумение.

– Le malheur c'est que [116]… как бы это сказать, ты чрезвычайно наивен, mon ami, ты напоминаешь мне маленькую мошку, которая радостно машет крылышками, упиваясь ощущением полета, не подозревая, что она уже давно бьется в паутине и что к ней… в общем, ты понимаешь, о чем я.

– Не совсем, – соврал я.

– Квадрат, а ну-ка процитируй нам то место, ну, где о ногах…

Сквозь жалобные стенания послышался голос разведчика:

– Elle а des jambes greles et longues qui sem-blaient commencer au-dessous de ses epaules [117].

– Узнаешь стиль летописца? – опять осклабился Буфу.

Я молча кивнул, поглядывая на радиокомпас: боялся, что мы проскочим «Лохань». Маэстро перехватил мой взгляд:

– Не беспокойся, «Лохань» от нас никуда не уйдет. Разве что… впрочем, не будем об этом. Надеюсь, тебя не шокирует то обстоятельство, что одному из лучших разведчиков, каковым является Квадрат, удалось заглянуть краешком глаза в твои бортовые записи?

– А зачем надо было переводить их?

– А у него так голова устроена, говорит, легче запоминается!

– C'est pur et simple une mensonge! [118] – пропищал Квадрат.

В это время другой, миниатюрный квадрат кольнул мне в затылок, как бы напоминая о своем существовании.

– Ваша работа? – спросил я маэстро, показывая на нарост.

Лицо Буфу растянулось в веселом оскале:

– Я бы назвал это браком в нашей работе! Хотя, в целом, эта штуковина сможет выполнить свою э-э… основную функцию.