Счастливый мозг. Как работает мозг и откуда берется счастье

Но прежде чем мы скажем: «Все люди разные, и это прекрасно, мир и любовь всем», надо признать, что многие наши поступки объективно дурны и вредны для нас, однако бесчисленное множество людей наслаждаются ими и испытывают счастье. Наш мозг терпеть не может риска и буквально одержим собственной безопасностью. Почему же люди увлекаются нездоровой пищей, любят алкоголь, принимают наркотики, играют в азартные игры, занимаются опасными и связанными с насилием видами спорта, несмотря на постоянные предупреждения? Нам с раннего детства внушают, что наркотики – это плохо и опасно{329}, что курить вредно{330}, что некоторые продукты слишком калорийны и напичканы химикатами. Очередная супердиета, которая очищает кишечник и укрепляет иммунную систему, поджидает вас буквально за углом. Она готова назвать вас чудовищем, готовым убивать милых щенков, если вы хотя бы посмотрите в сторону пачки печенья. Но мы продолжаем делать то, что вредно. Почему?

Потому что мозг нельзя назвать на 100 процентов рациональным. Например, мы отлично понимаем, насколько вредны или опасны определенные вещи, но «понимание» нам не помогает. В социальных сетях постоянно циркулируют истории, мемы или игры, призванные «повысить осознание» какой-то болезни или трагического события. Даже если это продиктовано исключительно добрыми намерениями, как часто бывает{331}, абстрактное осознание чего-либо, пусть даже чрезвычайно опасного, редко меняет поступки или поведение. Это серьезное препятствие для тех, кто пытается бороться, например, с перееданием или с такими важными проблемами окружающей среды, как изменение климата. Хотя люди знают, что это вредно и неправильно, они продолжают вести себя так же, как прежде{332}.

Отчасти это объясняется тем, что наш мозг, сколь бы силен он ни был, имеет пределы. В современной жизни нас постоянно бомбардируют различной информацией, но мозг способен воспринять лишь определенное ее количество. Он впитывает и сохраняет так много, что это почти граничит с чудом. Но при этом он выбирает то, что кажется ему важным, и игнорирует, принижает или просто отбрасывает все остальное. Как же мозг решает, на чем ему сосредоточиться?

Чаще всего информация, имеющая сильную эмоциональную окраску[49] или обладающая стимулирующими свойствами (т. е. ведущая к «возбуждению»{333}), более предпочтительна, чем нейтральная, таких качеств лишенная. Если мы едим жареные сырные наггетсы или пудинг с тройным шоколадом, нам страшно вкууууусно. Мы испытываем наслаждение и удовольствие, потому что мозг позитивно реагирует на сладкую и/или высококалорийную пищу{334}. Мозг быстро понимает, что жареный сыр – это вкусно и приятно. А теперь сравните это удовольствие с буклетом или документальным фильмом, где говорится о долгосрочном вреде жирных продуктов для артерий, которые забиваются холестериновыми бляшками. В принципе, это интересно, но совершенно не стимулирует и не возбуждает. Мы понимаем, что есть жареный сыр «вредно» – в абстрактном смысле. Но при этом мы знаем, что это невероятно приятно. И фактор удовольствия влияет на наше поведение гораздо сильнее.

Вот почему изучение математики и других сходных наук дается очень тяжело (если, конечно, вы не фанат математики – а таких тоже достаточно). Математика связана с преимущественно абстрактной, невещественной информацией, почти не имеющей эмоциональных или стимулирующих компонентов. Мы можем заучивать ее сознательно путем повторения и исследования, но это требует усилий и настойчивости. Много работы – и никакой мгновенной ощутимой награды. Это еще более усложняет задачу, потому что участки мозга, следящие за подобными вещами, такого не одобряют. Вот почему я даже спустя много лет прекрасно помню слова Симпсонов из моей любимой серии, но совершенно не помню, о чем меня спрашивали на экзамене по патологоанатомии. Экзамен был важен для моей карьеры, а мультфильм – нет, но почему-то определенным участкам моего мозга важная информация не понравилась. Мы не привыкли так работать. Стоит нам решить, что что-то нам нравится, мы ни за что не изменим своего мнения, даже если контраргументы будут достаточно убедительны{335}.