Счастливый мозг. Как работает мозг и откуда берется счастье

Еще один пример – роль надкраевой извилины в эмпатии. Мозг человека эгоцентричен. Все, что мы делаем или думаем, происходит с нашей точки зрения, поэтому чаще всего мы воспринимаем других людей и их поступки сквозь призму собственных действий или мыслей{351}. Хотя это вполне понятно, но не полезно для общения с окружающими. Вы же понимаете, что они – это не вы. Это особенно справедливо в отношении эмпатии. Нам нужно разобраться с мыслями и чувствами других людей, потому что собственные чувства могут затуманить картину и окончательно нас запутать. В 2013 году Джорджия Силани с коллегами провела исследование в институте Макса Планка. Ученые установили, что надкраевая извилина (еще один участок, расположенный на стыке теменной, височной и фронтальной долей мозга) «расшифровывает» эгоцентричные искажения в процессе эмпатии{352}. Представьте, что мозг надел 3D-очки. Размытый, хаотичный образ на экране сразу же стал четким и понятным, потому что теперь глаза получают те картинки, которые для них что-то значат. Надкраевая извилина – это и есть такие очки системы эмпатии. Но все возможно лишь до определенной степени. Если наше эмоциональное состояние кардинально отличается от состояния человека, за которым мы наблюдаем, надкраевой извилине приходится работать на пределе сил, а наши суждения об эмоциональном состоянии другого человека становятся менее точными.

Что все это нам дает? Если мы не понимаем, что другой человек встревожен, то нам не приходит в голову связать его тревогу с нашими действиями. Когда мы по-настоящему счастливы, нам труднее понять, что другой человек несчастлив, даже если он несчастлив по нашей вине. Такие фразы, как «Да он не против» или «Разве он не понимает, что это просто шутка?», давно стали обыденностью. Именно так мы говорим о разозленных или расстроенных жертвах своих эгоистических поступков. Это также объясняет, почему люди, которые весело провели вечер в ресторане, злятся на бездомных, просящих милостыню (я не раз такое видел). Они счастливы и просто не в состоянии понять, в каком отчаянном положении находятся те, кому приходится просить деньги у незнакомых людей. Они воспринимают таких попрошаек как раздражающий фактор. Нищие вызывают у них раздражение и враждебность, а не симпатию. Это несправедливо и совсем уж не хорошо. Мы в состоянии противостоять такому восприятию (всегда можно быть внимательным к людям, которым гораздо хуже, чем тебе), но у него есть неврологические объяснения.

Наш мозг научился поддерживать социальную гармонию и счастье разными путями. Пути эти регулярно нарушаются и ведут к обратной реакции. Так, например, мозг внутренне стремится к справедливости. Когда мы справедливо относимся к окружающим, в нем активизируется система вознаграждения, как в те моменты, когда мы едим шоколад или получаем деньги{353}. Восприятие несправедливости ведет к значительному повышению активности нашего старого знакомца, полосатого тела, которое отвечает за социальное принятие и одобрение{354}. Желание справедливости и удовольствие от нее – это большое преимущество для любого социального существа. Однако, хотя это прекрасно работает в небольшой группе, которая делит собранные ягоды или мясо убитого мамонта, в большом и сложном современном обществе ситуация меняется. Мы не видим, что происходит в сложной паутине инфраструктуры или за закрытыми дверями, и оперируем лишь ограниченной информацией. В результате мы обнаруживаем несправедливость там, где ее нет. Люди часто осуждают тех, кто получает финансовую помощь или поддержку от правительства. Они просто не понимают, какую тяжелую борьбу за выживание ведут нуждающиеся в помощи. Им кажется, что деньги раздают просто так – их деньги, которые забрали у них в виде налогов и т. п. Это несправедливо! В такой обстановке гораздо труднее сочувствовать тем, кому хуже, чем вам. Подобный настрой не способствует установлению государственной справедливости.

Существует также «гипотеза справедливого мира», которая описывает распространенное убеждение в том, что мир вовсе не случаен и хаотичен, а справедлив и честен. Добрые дела в нем вознаграждаются, а дурные – наказываются. Учитывая, что человеческий мозг испытывает врожденное стремление к справедливости и всегда ожидает лучшего, подобная вера вполне обоснованна. Судя по научным данным, за нее отвечают островок и соматосенсорная кора – по крайней мере, в определенной степени{355}. Это показывает, что вера в справедливость может быть врожденным качеством человеческого мозга. Как и оптимизм, она потенциально полезна. Веря в то, что добрые дела вознаграждаются, а усилия будут замечены и одобрены, мы с еще большим энтузиазмом устремляемся к долгосрочным целям.