Счастливый остров

Скоро выяснилось, что гости охотно берут также кокосовое масло. Но хотя за него неплохо платили товарами, этот вид торговли не получил широкого развития. Туамотуанцы нашли, что производство масла в желательном для приезжих количестве требует слишком большого труда. В то время единственный известный способ производства кокосового масла заключался в том, что измельченные ядра орехов ставили в деревянных кадках на солнце. Солнечные лучи за несколько дней вытапливали из кокосовой массы густое масло.

Скупщики, так же как и островитяне, были недовольны этим непрактичным и нерациональным способом, при котором извлекалось лишь около половины масла, содержащегося в ядрах. Прошло, однако, еще несколько десятилетий, прежде чем во французской Океании распространился новый способ — сушка на солнце целых ядер. Преимущество этого метода в том, что он позволяет целиком отправлять ядра в Европу, где их используют на все сто процентов при производстве маргарина и мыла. Островитяне были очень довольны нововведением, значительно упрощавшим их работу. Теперь требовалось лишь разрубать орехи надвое, сушить на солнце и вынимать ядро. Конечно, многие по-прежнему с презрением относились к мысли о том, чтобы трудиться и потеть на жаре ради нескольких отрезов материи или ножей, но все же число островитян, время от времени снисходивших до того, чтобы разрубить некоторое количество орехов, непрерывно росло.

Развитие торговли копрой сопровождалось усилением торговли раковинами-жемчужницами. Многие местные жители стали профессиональными ныряльщиками. Эта работа казалась им не такой однообразной, как заготовка копры; к тому же ныряльщика всегда манит мечта найти крупную блестящую жемчужину, на которую можно было выменять огромное количество спиртных напитков и тканей.

И вот нашлись шкиперы, решившие, что для упрощения торговли следует и здесь ввести деньги. Как и по всей французской Океании, первыми получили хождение на Туамоту чилийские доллары (до сооружения Панамского канала важнейшим транзитным портом в этой части Тихого океана был Вальпараисо). Большие блестящие серебряные монеты украшало с одной стороны изображение орла, и туамотуанцы прозвали их «птичьи монеты». Многие раройцы и другие полинезийцы были настолько восхищены красивыми кусочками металла, что собирали их грудами. И по сей день в потайных сундучках и ларчиках островитян хранится немало чилийских долларов. Другие сочли, что монеты удобны и практичны для обмена на желаемые товары. Наиболее предприимчивые отправлялись со шхунами на Таити и привозили оттуда неслыханные богатства: консервы, мясорубки, мебель, бальные платья, библии, железные ломы и тысячи других потрясающих предметов, назначение которых в большинстве случаев им было неизвестно.

С тех времен остался обычай раройцев — и туамотуанцев вообще — выражать все цены в тара (полинезийское произношение слова «доллар»), хотя в наши дни единственная имеющая здесь хождение монета — таитянские франки. «Один тара» означает пять франков; столько стоил в старину чилийский доллар. Привычка настолько сильна, что рароец скорее скажет «один тара, три франка и пятьдесят сантимов», чем «восемь с половиной франков».

Первое знакомство островитян с Папеэте и прелестями цивилизации породило, понятно, множество новых, искусственных запросов. Для удовлетворения их все большее количество местных жителей стало заготовлять копру и нырять за раковинами-жемчужницами. Производство росло, торговля процветала — на радость скупщикам и шкиперам. Шхуны шли с полным грузом в оба конца, купцы наводнили Туамоту дешевыми товарами по бессовестно вздутым ценам.

Это положение сохранилось в общем и по сей день. Годовой доход прилежных раройцев довольно высок, но деньги быстро расходятся на совершенно бесполезные вещи.

Определить в точности заработок каждого трудновато, ибо никто, разумеется, не затрудняет себя учетом, однако цифры, сообщенные автору скупщиками копры, довольно показательны (добыча перламутра на Рароиа уже давно прекратилась). Согласно этим данным, раройцы ежегодно заготавливают около 250 тонн копры. Цена за последние два года (1949–1950) составляла примерно 10 таитянских франков за килограмм. Таким образом жители острова зарабатывают в год 2,5 миллиона таитянских франков или 200 тысяч шведских крон. Население составляет немногим более ста человек, число хозяйств — двадцать пять. Иными словами, средний годовой доход каждой семьи равен приблизительно 8 тысячам крон.

Деньги выплачиваются при сдаче копры наличными на борту шхуны. Подоходный и имущественный налоги здесь не существуют. Никто не кладет деньги в сберкассу по той простой причине, что сберкасс нет. И никто — если не считать нескольких стариков, сохранивших привычки эпохи серебряных монет, которые так интересно было собирать и считать, — не складывает деньги в «кубышку». Напротив, когда встает вопрос о непредвиденном расходе, очень редко у кого оказываются наличные деньги. Куда же они деваются?