Счастливый остров

Благополучно пережив свою тягу к приключениям и окончательно оценив достоинства родного острова, рароец продолжает жить, как раньше. Дни складываются в годы, чередуются дождь и солнце, кокосовые орехи зреют и падают на землю, а человек, умудренный опытом и годами, ведет свое спокойное существование. Островитяне заготавливают копру, ловят рыбу в лагуне, в свободное время беседуют, пляшут, поют. Незаметно подходит старость, и они вдруг замечают, что родичи уже обсуждают их недомогания и надвигающуюся кончину. Обсуждают без малейшего ханжества, оставаясь такими же простодушно откровенными и реалистичными людьми, как всегда.

Мы столкнулись с этим впервые, когда Хириата, древняя, сморщенная старушка, которую считали самой старой изо всех женщин на Рароиа, привела к нам на прием свою дочь, жаловавшуюся на зубную боль. Увы, мы ничем не могли помочь — почти все зубы Теапаии сгнили, и мы посоветовали ей поехать в Папеэте, чтобы зубной врач выдернул их, а взамен вставил искусственные челюсти.

Теапаиа долго думала, потом сказала:

— Мысль, конечно, неплохая, но сейчас я не поеду, потому что мама моя очень стара и может умереть без меня, а кто тогда за детьми присмотрит?

— Я не умру, — возразила старушка, стоявшая рядом. — Поезжай спокойно.

— Ты много кашляешь последнее время, — подчеркнула Теапаиа, — а это плохой признак.

Деловито обсудив во всех подробностях здоровье старушки, они все же пришли к выводу, что Теапаиа может ехать.

Расчет оказался правильным — прошло еще три-четыре месяца, прежде чем Хириата мирно уснула последним сном. Сутки Теапаиа и другие родичи рыдали и причитали так, что в деревне гул стоял. Но уже на следующий день после похорон все смеялись и пели, как ни в чем не бывало.

Мы долго считали, что такое поведение несколько предосудительно, но наблюдения над жизнью и смертью раройцев убедили нас, что они завершают свою жизнь так же просто и незаметно, как начинают ее.

Глава 7 Визит губернатора

Лавочник Хури давно мечтал завести радиоприемник. Будь дело только в деньгах, он, конечно, мог бы приобрести несколько десятков приемников, но к сожалению дело обстояло сложнее. Во-первых, он не знал, как обращаться с приемником, а во-вторых, не представлял себе, где его раздобыть.

Мы уверяли, что включить радио не труднее, чем открыть дверь ключом, и Хури загорелся новой надеждой. Правда, последовало возражение, что отпереть дверь не так уж просто: он не один ключ сломал, поворачивая его не в ту сторону. Но мы разъяснили, что на приемнике показано, куда поворачивать ручки. Оставалось лишь решить вопрос, как разыскать радиоприемник. В Папеэте ни один магазин не мог похвастаться столь редкостным товаром. Мы вызвались договориться с коммерсантом, занимавшимся импортной торговлей, чтобы он выписал приемник из Франции. Хури принял наше предложение с восторгом; все население острова радовалось вместе с ним.

Несколько месяцев длилось нетерпеливое ожидание; наконец из Папеэте сообщили, что заказ прибыл. Считая таможенный сбор, перевозку и комиссионные, он обошелся в 15 тысяч таитянских франков. Мы ахнули, но Хури сказал, что это пустяк, что он готов заплатить вдвое больше. Тогда мы поспешили, пока Хури на радостях не набил цену, написать, чтобы коммерсант поскорее отправлял приемник на Рароиа.

К приемнику прилагались два аккумулятора, а для зарядки их требовался мотор. Мы заранее объяснили это Хури и заметили, что наконец-то найдет применение замечательный мотор Теао. Но Хури вбил себе в голову, что приобретет собственный движок, и не замедлил направить заказ в Папеэте. Мотор — вдвое мощнее, чем это нужно, — обошелся ему во столько же, сколько и приемник. Хури считал, что ему повезло.

Несколько недель все островитяне ежедневно утром и вечером шли гурьбой на пригорок в западной части острова, оживленно обсуждая предвкушаемое удовольствие. И когда наконец из-за горизонта показались грязные паруса «Флоренции», разразилось бурное ликование. В первый момент можно было подумать, что возродились старые нравы и на острове идет каннибальский пир.

Вся толпа ринулась в деревню, где мы с Марией-Терезой в мирном одиночестве уплетали наш завтрак. Первыми прибежали мальчишки и подростки, за ними — девочки и мужчины, и наконец потянулась длинная вереница стариков и старух, завершаемая семидесятилетней Матаинго. Они неслись вприпрыжку с удивительной легкостью; каждый считал своим долгом лично передать нам замечательную новость о прибытии «Флоренции» с радиоприемником. Затем все так же поспешно кинулись обратно на наблюдательный пункт — убедиться, что им не привиделось.

Едва шхуна стала на якорь в лагуне возле деревни, как Хури поспешил отправиться на борт за драгоценным грузом. Он нежно прижал к сердцу приемник. Аккумуляторы забрал Этьен, Тетоху взял на себя доставку движка, несколько ребятишек забрали мелкие принадлежности. Под непрекращающееся народное ликование процессия медленно, с достоинством проследовала в дом Хури.

— Пожалуйста, включи радио, — сказал мне Хури, поставив ношу на стол.