Счастливый рыжий закат

— Отлично! — улыбнулась я. — Договорились. Тогда пошли?

— Куда?

— Пока к барону Гилмору. Узнаем, когда он сможет уделить нам время и показать помещение под магазин.

— Страшно, — выдохнула она.

— Ты боишься милорда?

— Нет. Я боюсь перемен в своей жизни. И в жизни девочек.

— Мелани… Можно, я задам тебе вопрос?

— Почему рядом со мной нет мужчины, которого девочки называли бы отцом?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет. Это как раз и не интересно, и не мое дело. Мне интересно, почему ты не стала целителем. Я ведь даже сейчас чувствую силу. Не очень понятную. Может, остаточную — но чувствую.

Женщина молчала, словно на что-то решаясь. Опустилась в кресло. Сгорбилась. Когда она смогла, наконец, заговорить, ее голос звучал настолько безжизненно и обреченно, что… камин погас. Надо же…

— Ответы на эти вопросы взаимосвязаны…

— Что ты имеешь в виду?

Стало холодно. Захотелось встать, разжечь камин, но я боялась. Боялась спугнуть. Мы столько лет вместе… А эта удивительная, загадочная, хрупкая и одновременно сильная женщина никогда не рассказывала о себе. Так пусть сейчас расскажет! Если это что-то, что лежит грузом на сердце, я сделаю все, чтобы разделить его с ней. Вдвоем нам будет уже проще…

— И отсутствие отца у девочек — и отсутствие у меня силы.

— Мелани…

— Нет! Не перебивай меня! И…не останавливай, прошу. Я устала всех обманывать. И тем более, не хочу больше обманывать тебя, Рене. Я никогда не была замужем. Девочки — обе — незаконнорожденные. От меня отреклась собственная родная семья. А женщины, которых я зову — одну матерью, другую — сестрой… Просто когда-то меня пожалели.

Подруга поникла так, словно ожидала, что сейчас я укажу ей на дверь.

— Чай будешь? — спросила я. Получилось ворчливо. — Или сразу — наливку?

— Рене… Не стоит герцогине возится с любовницей аристократа.

— Так как ты без магии осталась? — вернулась я к теме, интересовавшей меня, не обращая внимания на глупости, которые мне говорила Мелани.

— Влюбилась… — горько ответила она. — Шестнадцать лет… Я — девочка из старинной, но обедневшей аристократической семьи. От поместья остался только дом. Мама, все время рыщущая, где еще раздобыть денег. Сестра — потрясающе красивая…

— Как ты?

— Нет, что ты… Я в семье считалась… Если не дурнушкой, то так… Заурядностью.

Мы с Чуфи переглянулись — и очень похоже фыркнули.

Мелани посмотрела на нас с укором и сказала:

— Зря веселитесь — это правда.

Лисица осмотрела женщину, увидела, должно быть, то же, что и я: невысокую изящную фигурку, белокурые волосы, — гладко зачесанные и убранные в строгий пучок. Длинные темные ресницы, ясные серые глаза. Нежные черты сильно покрасневшего лица. Вот дослушаю до конца, и подарю флакончик духов из синелика.

— Прекратите, — недовольно сказала Мелани.

— Это не я. Это все Чуфи.

Зеленые лисьи глаза насмешливо сверкнули.

— Я пытаюсь рассказать грустную историю своей жизни, а вы — смеетесь!

— Прости, — стала я серьезной.

— Ничего. Я это уже пережила. Просто не хочу вводить тебя в заблуждение.

— Мелани, прекрати.

— Ладно. Тогда коротко. Я не знаю, за что молодого столичного аристократа выслали в такую глушь. Но он — как ты понимаешь — погрузил наш городок в состояние неукротимой истерики. Красивый, богатый. Могущественный.

— И как его зовут? — невинно поинтересовалась я. А что — мне его величество обещал поддержку за спасение. И я, похоже, нашла, что у него попросить. Уж что-то, а неприятности «красивому, богатому и могущественному» аристократу я доставить смогу.

— Не надо, Рене, — прочитала мои мысли Мелани. — Еще и у тебя проблемы будут.

— Так что произошло?

— Наши глаза на балу встретились, — с издевкой и брезгливостью проговорила Мелани. — Это было как удар молнией. И я влюбилась. Нет, конечно же, я не вешалась к нему на шею. И вела себя прилично. Но, думаю, моих чувств невозможно было не заметить. Потом были его ухаживания. Все очень и очень пристойно. Потом — предложение. Нас соединили в его доме, не в храме. Он объяснил это тем, что в опале, поэтому не стоит устраивать публичных мероприятий, связанных с его громким именем.

— И насколько это громкое имя? — снова спросила я.

— В общем, мы прожили три года. Уже родились девочки…

— А потом?

— Он собрался и уехал, — безжизненным голосом сказала Мелани.

— Как? Куда?

— В столицу. К жене.

— Постой. А ты? — растерялась я.

— Он сказал, что на несколько лет ему нужен был кто-то рядом. Чтобы не свихнуться в нашей глуши. И он выбрал меня.

— А свадьба?

Мелани пожала плечами:

— Чтобы не слушать моих стонов о том, что приличная девушка не станет любовницей, он просто устроил представление с выписанным из столицы актером.

— С ума сойти.

— Потом он сказал, что оставит мне купленный дом и выдаст некоторую сумму денег. Драгоценности, которые он дарил, тоже отбирать не станет. Посоветовал не докучать ему — иначе последствия для меня будут самые плачевные. И отбыл.

— А твоя мама?

— Она все знала. Но ей нужны были деньги на приданое для сестры. И она пошла на этот обман.

— Деньги… — с ненавистью выдохнула я.

Мелани посмотрела на меня с благодарностью. И продолжила: