Но наша несчастная фея, которую сама судьба вынудила найти подобное применение своим способностям и талантам, не имела возможности выбора. Она должна была «работать» в противном ресторане, принимая и привечая всех приходящих гостей без разбора, улыбаясь им и окружая их утонченной заботой, не зная ни отдыха ни срока и ежесекундно опасаясь, что вот откроется дверь, и на пороге возникнет другая фея, скрыться от которой будет невозможно, после чего ее печальный секрет немедленно станет достоянием всего фейского общества, и тогда... Что будет тогда, наша фея предпочитала даже не представлять. Гораздо приятнее было думать о том, что, может быть, вот сейчас откроется дверь, и ее слон, ее любимый Хамти-Мурапи снова окажется рядом с ней, они уйдут из этого обрыдлого ресторана, и из этого негостеприимного города, и она снова будет счастлива, и тогда...
Дверь неизменно открывалась, и на пороге возникали новые гости, и их надо было встречать, и усаживать, и обхаживать, и создавать им надоевший уют, для каждого свой, и фее уже казалось, что она никогда не занималась ничем другим, и никогда больше ничего другого не увидит, и вся ее жизнь пройдет именно тут, в этом непритязательном ресторане, и стоит ли ради этого так уж трястись над драгоценной пыльцой...
Гостей же, привлекаемых неожиданным уютом незаметного места, становилось все больше и больше, и ожидание того, что ресторан вот-вот станет модным, а значит, появление в нем других фей превратится в неотвратимость, нависало все ниже, и на все это уходили все новые и новые силы, и некогда было даже выбраться в салон красоты, чтобы поддержать пыльцу в правильном ее состоянии, и было непонятно, нужно ли это делать вообще, а время шло, а слона все не было...
Постепенно фея не то чтобы смирилась со своей новой жизнью – у фей нет никакой другой жизни, кроме сиюминутной, они не думают ни о завтрашнем, ни о вчерашнем дне, и, возможно, именно эта легкость и позволяет им, как каждому приспособленцу, выживать в не совсем благоприятных условиях, – но стала находить в ней что-то такое... Запах, доносящийся из кухни, со временем стал для нее более привычным или, по крайней мере, менее отвратительным, а однажды фея, принюхавшись, вдруг отчетливо поняла, что в готовящемся блюде определенно не хватает...