Счастливых бандитов не бывает

Ф-фух. Приехал. И все прокатило отлично. В сопровождении куратора Сочнев прошел на территорию по разовому пропуску, вроде как журналист, озабоченный выходкой нацболов. Полтора часа походил по отделам, провел разведопросы бывших коллег Дойкина, но они почти все сменились и никакой полезной информации не дали. Зато его бывший начальник сообщил очень интересную вещь: Дойкин потерял какой-то чертеж, до недавнего времени имевший гриф «секретно», но как раз накануне рассекреченный, поэтому ему предложили написать «по собственному желанию», хотя еще чуть-чуть — и загремел бы под суд.

— По краю прошел, — сказал начальник. — В былые времена точно бы загремел…

Сочнев возликовал, прикидывая, какой срок давности по утратам документов.

— А вы могли бы подготовить все бумаги по этому факту? — спросил он. — Можно очень поучительную статью написать!

— А что тут хитрого, — пожал плечами начальник лаборатории. — Товарищу Параскину передать?

— Да, ему, — кивнул Сочнев, радуясь, что все так удачно сошлось.

Но когда он вышел на улицу, то радость прошла. А дальше что? Все время работать через капитана Параскина невозможно. К тому же теперь надо идти на «Вычтехнику», которая сейчас не является секретным объектом. Насколько Сочнев знал, с конца 90-х институт вообще никто не курирует. Попробовать переговорить с начальником отдела кадров? Если старый лось, то, как все кадровики, был негласным осведомителем, но ему тоже надо показать ксиву… А если молодой? Тем более без ксивы разговаривать не станет. Нет, он в тупике…

Сочнев зашел в недорогое кафе, выпил чаю, перекусил блинчиками с мясом. Все обдумал.

Нет, ни в какую «Вычтехнику» соваться нельзя. Да и вообще, дальше так продолжаться не может. Он лишен возможности работать, даже просто войти в Управление стало проблемой! Либо он признается во всем и пишет рапорт на увольнение, либо… Либо одно из двух. Надо идти на поклон к Лису! Даже если это не его работа, он может отыскать украденный документ: подергает свои ниточки в криминальном мире, глядишь — и вытащит из омута заветную красную корочку…

Но за это Лису надо что-то дать… Что? Деньги? Тут нужны большие деньги, у него таких нет. И потом, в мздоимстве этот мент не замечен. Много за ним грехов, весь город ими обмотать можно, но чтобы кто-то откупился — нет, такой информации никогда не проходило…

Сочнев вернулся в Управление. Чувствуя себя нарушителем границы, он прошмыгнул мимо Бокуна, помахав ему рукой и делая вид, что ведет по телефону разговор чрезвычайной важности. Потом сидел и тупо рисовал одну и ту же картинку: знамя, состоящее из маленьких, заштрихованных прямоугольников. Одного не хватало, и в глаза сразу бросалась прореха… Несколько лет назад лейтенанта Милунова действительно с позором уволили, когда он потерял удостоверение. Правда, тот сильно пил, и соседи неоднократно жаловались на бесконечные скандалы… Но спасет ли его, Сочнева, отсутствие жалоб от соседей? Вряд ли…

Он сидел, кис и вздыхал, не представляя, что ему делать. Внезапно прозвонил мобильный, на дисплее появился портрет Ленки, на котором она радостно улыбалась. Странно, жена никогда не звонила в рабочее время…

— Что случилось? — недовольно спросил он.

— Тебе принесли повестку, — сказала жена.

— В суд? — Сочнев стал лихорадочно вспоминать, по какому делу он может проходить свидетелем. Таких дел не было.

— Нет, в уголовный розыск. К подполковнику Кореневу. Завтра в девять.

Он молча отключился.

Что это значит? Нашлось удостоверение? Якобы нашлось… И Лис будет его шантажировать? На него это похоже. Но послать повестку майору спецслужбы — невиданная наглость! Неужели он настолько уверен?

В это время в кабинет ворвался его сосед — капитан Шиманский: невысокий, широкоплечий, с простецким лицом. Он вел линию криминала, потенциально связанного с терроризмом.

— Москвичи прислали оперативные съемки, закачаешься! — с порога объявил он.

Шиманский сел за стол напротив, включил компьютер, вставил диск.

«Банщика в 97-м на „Баррикадной“ мордой в асфальт положили… Самого Банщика, да-а! Разделали, как борова на мясокомбинате — и по этапу», — послышался уверенный голос с блатными интонациями.

— Вот аппаратура! — восхитился Шиманский. — Глянь, какая картинка, как в кино…

Сочнев обошел стол, глянул через плечо коллеги.

Шестеро солидных мужчин специфической бандитской внешности сидели за столом и вели обстоятельную беседу. Изображение было цветным, четким, ясным.

— Блестящий материал! Там засветились наши, Тиходонские…

Сочнев вернулся на свое место. Проявлять любопытство к чужим оперативным материалам — дурной тон. К тому же это прямо запрещено.

«У меня недавно кореш один гостил из Тиходонска, Антон. Слыхали? Там у них безвластие. Смотрящим поставили Босого…»