Счастливых бандитов не бывает

Итак, после семидневного перерыва накачанный валокордином Вартан Акопович вернулся в свой кабинет. В воздухе витали запахи новой мебели и краски. Левая от входа стена была зачищена и оклеена белыми обоями под покраску, в углу видны следы «пробников» — бежевый, голубоватый, зеленоватый и кирпично-красный. «Бежевый, пожалуй, сойдет», — подумал Вартан Акопович.

За этот короткий срок Мордвинов успел сменить всю обстановку, включая старое директорское кресло. За модным столом в форме загнутой капли сейчас стояло какое-то невиданное сооружение, похожее то ли на кресло стоматолога, то ли на орудие пытки. Вартан Акопович осторожно опустился в него, невольно представляя, как из обтянутой черной кожей поверхности предательски выскакивают острые лезвия, иглы или что-то в этом роде.

Ничего не выскочило.

Вартан Акопович еще раз усмехнулся и стал приводить в порядок бумаги.

* * *

Облаченный в яркий спортивный костюм, Лис читал за завтраком газету. Время от времени он отрывался от чтения, чтобы взять со стола чашку с кофе, сделать глоток и полюбоваться на Ребенка, ковыряющуюся в стаканчике с йогуртом. После чего возвращался к газете и долго искал место, где остановился. Ребенок тоже украдкой наблюдала за ним. Лис в домашнем наряде — зрелище редкое. Как и все остальное сейчас: неспешный, как в голливудском кино, семейный завтрак, тишина, спокойствие, негромкая музыка из айфона… Это просто чудо. У Лиса никогда не было выходных в обычном смысле слова. Сейчас он пользовался отгулом за ночные дежурства. Точнее, пытался воспользоваться.

— Ну что там пишут? — поинтересовалась Катя, чтобы нарушить молчание.

— Все плохо, — сказал Лис. — Самолеты падают, вертолеты разбиваются, дискотеки горят… А через несколько лет проблемой в стране станут депрессии и неврозы. Я бы уже сейчас начал сажать журналистов. Или сечь их на площадях…

Он допил кофе, сложил газету и бросил на пол. Любящий во всем толк, порядок и симметрию, Лис постоянно швырял газеты где попало, словно подчеркивая этим свое к ним отношение. Особого хаоса в квартире это, правда, не создавало — газеты читал он редко.

— Что будем делать? — спросила Ребенок.

Он встал, посмотрел на часы, потянулся.

— Нам надо срочно куда-нибудь смотаться. Подальше, где сеть не ловит…

Он повел узким хрящеватым носом.

— Поехали в «Сторожевую вышку»!

Он решительно сграбастал Ребенка в охапку и понес куда-то прочь из кухни.

— Все, решено! В «Вышку»!

— Какая еще «Вышка»? Зачем?

— Это такой хутор, типа ресторана. Там тихо, уютные домики, озеро, лодки… А еще там готовят настоящий казачий кулеш! И раков к пиву подают!

— А по-моему, ты несешь меня в спальню, — заметила Ребенок. — При чем здесь кулеш с раками?

— Кулеш — не знаю. Раки — очень даже при чем!

Он уложил Ребенка на кровать, зубами оттянул вниз замок «молнии» на халате и поцеловал маленькую нежную грудь. Сперва левую, потом правую.

— Но я не хочу никаких раков, Фил! — услышал он голос Ребенка. — И на хутор не хочу!

— И даже казачий кулеш не хочешь? — уточнил Лис.

— Не хочу.

— А чего же ты хочешь? — удивился он.

Ребенок встала, застегнула халат, подошла к туалетному столику, взяла какой-то пузырек и стала рассматривать, будто собиралась прочесть ответ на крохотной розовой этикетке. Лис смотрел на нее.

— Так в чем дело, малыш? — сказал он.

— Я все понимаю, Фил, — проговорила она. — Тебе хочется в какую-нибудь глушь, чтобы никто не достал. Это ясно. Уйти на дно, спрятаться, отвлечься от своей работы и все такое…

Она поставила пузырек на место, повернулась к нему.

— Но я-то всю неделю жду твоего выходного, готовлю какие-то наряды, строю планы!.. Совсем другие планы, понимаешь?

Лис откинулся на кровати, опершись на локти, и смотрел на нее.

— И какие именно планы ты строишь? — спросил он.

— Я хочу побыть на людях, на других посмотреть, себя показать… Давай сходим на концерт, вчера Стас Михайлов приехал…

— На концерт? — озадаченно переспросил Лис. — А кто такой этот Михайлов? Ты знаешь, я как-то не очень люблю концерты…

Она упрямо тряхнула густыми волосами.

— Я хочу к людям, где музыка, где что-то происходит, что-то меняется, где все веселятся! А не на хутор, к кулешу и ракам! Я и так, считай, ничего не вижу, кроме этих четырех стен! Ты что, голодный?

— Да нет, почему обязательно голодный?

Из прихожей послышалась синтетическая трель «Турецкого марша» Шопена — звонил телефон Лиса.

— Вот черт!..

Он подождал — один звонок, второй, третий. Может, кто-то ошибся номером или звонит просто так, без срочных дел… Может же такое быть?

Неспешной походкой, словно надеясь, что проклятый телефон все-таки заткнется прежде, чем он его найдет, Лис дошел до прихожей, нашел плоскую черную трубку.

— Коренев слушает.

— В районе Цыганского озера обнаружены два трупа, товарищ подполковник! — резким голосом доложил дежурный капитан Дроздов. — Двое мужчин. Есть подозрение, что один из них — охранник Карпета, Омар.

Слушая, Лис прошел в туалет, сплюнул в унитаз собравшуюся горькую слюну и спустил воду. Чудес не бывает.

— Что-нибудь еще?

— Больше происшествий нет, — сказал Дроздов.

— Понял, — сказал Лис. — Высылайте машину.