Счастливыми не рождаются (СИ)

Проснувшись, Виктория долго лежала с открытыми глазами, вспоминая вчерашние события. О том, как ей было паршиво и тягостно. Она замёрзла и не могла согреться. Вспомнила Макса. Он купал её, поил горячим чаем. Или это ей приснилось. Прислушалась к своим ощущениям. По телу разливалось тепло, голова ясная, но в груди, в районе сердца, сплелись, свернулись клубочком тревога, боль и тоска, не давая глубоко вздохнуть. Внизу что-то звякнуло. Макс! Значит, не приснилось. Не переодеваясь, как была в большом махровом халате и непричёсанная, спустилась вниз.

Макс сидел в кресле и пил кофе. Девушка залезла в другое кресло с ногами, стараясь не смотреть на него.

- Кофе будешь?

Кивнула. То что затаилось под сердцем, мешало говорить, спазмами сдавливая горло.

Макс принёс кофе. Виктория взяла чашку трясущимися руками, отпила глоток.

- Всё ещё не согрелась?

- Нет. Всё хорошо.

Макс посмотрел на Викторию. В его халате, растрёпанная, она выглядела такой милой и желанной. Захотелось, подхватить её на руки и забыться в водовороте страсти, но он собирался расставить все точки над i. Он никогда не откладывал в долгий ящик решение насущных проблем, а проблема сидела перед ним притихшая и молчаливая. Макс должен выяснить почему она так неожиданно сбежала:

- Что случилось, Виктория? Почему ты решила уйти, не переговорив со мной?

Виктория молчала.

- Ответь мне.

Молчание затянулось надолго, Макс уже хотел повторить вопрос, когда Виктория произнесла тихо, едва слышно:

- Я увидела тебя и девушку-горничную.

Макс ничего не понял.

- И что, Виктория? Разве ты раньше не видела меня с девушками?

- Но вы… Но ты… Ты говорил: ”Так, хорошо… потерпи… я сейчас закончу…”

- У девушки коса зацепилась за залипы на униформе, я помог ей распутаться, - Макс всё ещё ничего не понимал.

- О, господи! - Виктория закрыла лицо руками. - Какая же я дура.

И тут до Макса дошло.

- Так ты подумала, что я с ней… Боже! Виктория! Как ты могла такое подумать! Как тебе только такое в голову пришло! И почему сбежала, почему не поговорила со мной?

- Я думала, что так будет лучше.

- Лучше для кого, Виктория? Скажи мне? Я вчера нашёл противозачаточные таблетки, полную пачку. Ты не принимала их?

- Я хотела их принимать, но потеряла и не могла найти. Они куда-то пропали. Я всё обыскала и не нашла, - пролепетала Виктория, боясь посмотреть ему в глаза.

- Почему ты мне ничего не сказала, Виктория? А если ты забеременела? Как ты собиралась мне сообщить, что беременна? Я знаю о тебе всё. Знаю твою фамилию, где живут твои родители, где ты работаешь, где живёшь, а ты не знаешь обо мне ничего! Ни моей фамилии, ни где я живу или работаю. Ничего!

- Я… просто… - она не знала, что сказать. Она впервые видела его таким сердитым.

Макс посмотрел на сгорбившуюся фигурку и прошептал:

- Ты просто не собиралась мне об этом сообщать. Если ты забеременела, как ты собиралась растить нашего ребёнка? Скажи мне, Виктория. Одна? Без отца?

- Я нисколько не пожалела, что потеряла таблетки… - Виктория выпрямилась в кресле. - Я поняла, что очень хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтобы у меня остались не только воспоминания о тебе… - голос Виктории дрожал напряжения.

- То есть ты хотела от меня ребёнка, но не хотела ставить меня в известность. Почему, Виктория? Почему сбежала трусливо, не поговорив? Почему ты всё! Всё! Решила одна. За нас двоих.

Он резко встал, надел куртку, ботинки, вышел из дома, хлопнув дверью. Виктория разревелась.

- Дура, какая же я дура. Я всё испортила!

Накатила апатия. Ничего не хотелось, ни двигаться, ни думать. Она задремала в кресле. Проснулась, когда часы показывали пять вечера. Макс не пришёл! Желудок жалобно заурчал. Вспомнила, что ничего не ела уже два дня. Сделала бутерброды, налила чашку чая. Прошло ещё пять часов, он так и не появился. Его машины около дома не было. Виктория разделась, легла на кровать, укуталась одеялом. Глаза - сухие, слёз нет, опустошённость везде, а вместо сердца - большая дыра. Прошло ещё пять часов. Виктория уже задремала, когда услышала шаги на лестнице. Она замерла в ожидании.

Войдя в спальню, Макс прислонился к косяку и долго стоял, не двигаясь, как будто решаясь на что-то, потом разделся. Виктория следила за ним из-под опущенных ресниц. Освещённое светом уличных фонарей, тело его казалось бронзовым.

- Я очень хочу ребёнка. Нашего ребёнка, Виктория! Но чуточку позднее. Сперва я хотел поездить по миру с тобой. Показать тебе Африку, водопады Мексики, плато Мачу-Пикчу в Перу.

Он подошёл, сбросил с кровати одеяло на пол, посмотрел на обнажённую Викторию, затем стянул с неё трусики и лёг сверху. От него пахло алкоголем, табаком и ещё чем-то неуловимым, мужским, но таким приятным, знакомым, родным. Этот запах сводил её с ума.