Счет

Но это не значит, что я готова к встрече с ним лицом к лицу. Он просил меня встретиться с ним и выпить кофе, потому что ему якобы нужно еще многое мне сказать, но ему не хочется делать это по телефону. Я ответила, что подумаю. И теперь, когда в дверь снова стучат, мне остается надеяться, что он не решил поторопить события.

Мысленно подготовившись к стычке, я открываю дверь. Но это не Шон. Это Дин.

– Привет, куколка. – Он сверкает широкой улыбкой и входит внутрь. – Уэллси сказала, что ты хандришь, и я решил заехать и поднять тебе настроение.

– Я не хандрю, – сердито отвечаю я.

– Так даже лучше. Мне не нужно будет ничего делать. – Дин расстегивает куртку и бросает ее на подлокотник дивана. Потом снимает свитер и остается лишь в светло-голубых джинсах.

Я таращусь на него, не веря своим глазам.

– Ты сейчас действительно снял свой свитер?

– Ну да. Не люблю свитеры.

Он не любит свитеры.

Этот парень… черт побери, я даже не знаю, что о нем думаю.

Дин идет к дивану, и его упругий зад двигается под облегающей джинсовой тканью, напоминая мне о том, какими твердыми мне казались его ягодицы, когда я сжимала их. Когда его длинное тело уютно располагается на диванных подушках, деним натягивается на его хозяйстве, и это тоже вызывает воспоминания. О том, как мой рот наполнился слюной, когда там оказался член Дина.

«О да, детка, соси его. Соси его, он весь твой».

Этот сказанный хриплым голосом приказ эхом отзывается в моем сознании. Губы начинает покалывать, потому что я сосала его, черт подери. Сосала так, как будто в одном его твердом члене объединились леденец на палочке, рожок с мороженым и прочие вкусности.

Блин, должно быть, я покраснела. А раз Дин подмигивает мне, то так и есть. Интересно, он догадывается, что я думаю о минете?

Да что со мной? Конечно! Парни типа Дина наверняка считают, что все девушки только и думают о том, как сделать им минет.

Дин вытягивает одну руку вдоль спинки дивана, а второй подзывает меня к себе.

– Ты будешь садиться или как?

– Спасибо, постою.

– Ой, да ладно тебе. Я не кусаюсь.

– Еще как кусаешься.

В зеленых глазах мелькает шаловливый огонек.

– Твоя правда, кусаюсь.

По-моему, он как-то очень удобно расположился на моем диване. Светловолосый Адонис с золотистой грудью, рельефными мускулами и идеальным, точеным лицом. Если с хоккеем у него не заладится, он всегда может податься в модели. Дин Ди Лаурентис источает сексуальность. Ему на лицо можно налепить рекламу слабительного, и женщины во всем мире будут молиться о запоре, только чтобы у них появилась причина купить это средство.

– Серьезно, кошечка Элли, садись. Из-за того, что ты стоишь, я чувствую себя незваным гостем.

– А тебя никто и не звал, – фыркаю я. – Пока ты не появился, у меня был идеальный вечер.

Кажется, мои слова задели его, но трудно понять, искренне это у него или он притворяется. Подозреваю, что последнее.

– Я тебе действительно так не нравлюсь?

Во мне просыпается чувство вины. Эх, может, все-таки это было искренне.

– Ничего подобного. Ты мне нравишься. Но я не шутила, когда сказала, что секс без обязательств – это не мое. Каждый раз, когда думаю о том, что мы делали в прошлые выходные, чувствую…

– Возбуждение? – подсказывает Дин.

Да.

– Чувствую себя шлюхой.

В его глазах неожиданно вспыхивает гнев.

– Хочешь совет, детка? Сотри это слово из своего словаря.

Я вдруг снова ощущаю себя виноватой, только не пойму, почему. Без особой охоты я все-таки опускаюсь на диван, но лишь убедившись, что нас разделяет приличное расстояние.

– Я серьезно, – продолжает Дин. – Перестань стыдиться того, что было. И к черту слово «шлюха». Люди могут заниматься сексом, когда захотят, сколько захотят, с кем захотят, и не стоит из-за этого навешивать на них всякие дурацкие ярлыки.

Он прав, но…

– Ярлыки существуют, хотим мы того или нет, – замечаю я.

– Да, но их придумали ханжи, любящие осуждать всех и вся придурки и ревнивые ублюдки, которым остается лишь мечтать о сексе. – Дин качает головой. – Тебе нужно перестать думать, что в том, что мы делали, есть что-то плохое. Мы отлично провели время. Предохранялись. Никого не обидели. Никого не касается, чем ты или кто-то другой занимается за дверью своей спальни, понимаешь?

Как ни странно, но его слова немного облегчают чувство вины, которое не покидает меня с той пятничной ночи. Но не полностью.

– Я рассказала Шону, – признаюсь я.

Дин хмурится.

– Не о тебе, – поспешно добавляю я. – Просто сказала, что переспала с другим парнем.

– Какого черта тебе понадобилось ему рассказывать?

– Не знаю. – Я издаю стон. – Мне казалось, что я не должна ничего скрывать от него, но это какое-то безумие, да? Ведь мы же расстались. – С моих губ снова слетает стон, еще более мученический, чем предыдущий. – Просто мы так долго были вместе. Я привыкла рассказывать ему обо всем.

Дин рассеянно поглаживает подушку под моей головой. Мой взгляд перемещается на его бицепс, на соблазнительно сокращающиеся мускулы, наработанные годами физических нагрузок.

– Будь честной, – наконец произносит Дин. – Ты хочешь снова вернуться к этому парню?

Я медленно качаю головой.