Счет за счастье

«Дипломат» доставали осторожно, а открывали его, сначала проломив стамеской верхнюю пластиковую крышку. Внутри могла находиться мина, срабатывающая на открытие. Но в кейсе лежали только деньги, пять слоев по двенадцать упаковок в каждой. Всего шестьсот тысяч долларов.

«Дипломат» представлял собой замануху сам по себе. Лежал глубоко, чтобы дотянуться до него, нужно было на что-то опереться. И когда Эльшад взялся за выступающий из земли камень, Ерема не разглядел опасность. Камень вывалился, открыв маленький тайник, в котором и находился готовый к бою пистолет. Не хотел Эльшад расставаться с деньгами, ох как не хотел!..

И еще он соврал насчет первого кейса. Не миллион там лежал, а те же шестьсот тысяч. Но в целом результат превзошел ожидания, всего миллион двести тысяч долларов. Вахлам вскрыл наугад одну пачку, и не «кукла», и не подделка.

Прошло больше часа, как они заехали в дом, но никто их не тревожил. Ни ментов, ни бандитов. И соседи не пытались выяснить, чьи машины стоят во дворе. Высокий забор надежно скрывал от посторонних глаз и микроавтобус, и разлагающиеся в нем трупы.

— Воду из колодца не пить, — сказал Ерема.

— Почему? — не понял Студень.

Среднего роста, плотный, голова то ли зауженная книзу, то ли расширенная кверху. Крепкая голова, на хорошо прокачанной шее. Глаза маленькие, нос широкий, плоский. Соображал Студень туго, зато ничего не боялся и в деле никогда не подводил.

— Трупы там!

— Как трупы? Нет там ничего!

— Будет!

— Точно, в колодец жмуров скинем! — осклабился Костяха. — У нас их там полная «фольксвага».

Этот выше среднего роста, спортивный, подтянутый, голова, вытянутая кверху, лицо узкое, нос острый. Не сказать, что смазливый, но далеко не урод, девчонкам нравился.

— Там у нас их полная задница! — скривился Флажок.

Этот рослый, плечи широкие, таз узкий, словом, фигура что надо. Только вот лицо подкачало. Лицо широкое, нос маленький, будто подрубленный снизу, а сверху вдавленный. И не поймешь, если не знать, то ли природа над ним так поиздевалась, то ли сифилис. Ерема знал Мишку с детства, в одной школе учились. Сколько помнил, всегда у него был такой нос.

— И времени много! — сказал Вахлам.

— Хотелось бы на это надеяться.

Колодец оказался глубоким, шахта заполнилась трупами лишь на треть. Пришлось искать камни, кирпичи, затем землю. Управились только к полуночи. Похоронили всех, кроме Шишмана. Его тело вывезли подальше от места, положили у дороги, рядом сбросили пистолет с «пальчиками» Эльшада. Там же на оружии осталась и кровь убийцы, в общем, ментам все карты в руки.

Легче всего было похоронить Шишмана самим, но пацан жил достойно, не дело это, оставлять его в бесхозной могиле. Он же не собака какая-то. А менты его отправят в морг, сообщат родителям, Ерема организует похороны. Если к тому моменту останется на плаву.

Но пока ему везло. От покойников избавились, от паленых стволов тоже, залитый кровью «Фольксваген» сожгли. К рассвету благополучно вернулись на базу — в дом, который снял еще Шишман. Грязные, в крови, зато с деньгами.

Ерема держал процесс под контролем, грязную одежду он велел сжечь. И остался без ничего. Пришлось позаимствовать чистые джинсы и футболку у Шишмана, ему-то уже без надобности, а размер подходил. Кроссовки оказались на размер больше, но главное, чтобы не меньше.

Одежду сожгли, деньги спрятали, перекусили, помылись. На диван Ерема упал без сил. Вахлам предложил выпить, но на это тупо не хватило сил. Вымотался за сутки, хоть ложись да умирай.

Закрывая глаза, Ерема подумал о том, что деньги могут уйти. Сумма огромная, соблазн присвоить еще больше, но все-таки он заснул. Успев подумать еще и о том, что живот не давал о себе знать. Не болело у него там, значит, не расползлись швы, значит, все и дальше будет в полном порядке.

Об Ульяне Ерема почему-то не подумал. Безумный рывок, куча трупов, море крови… Он столько сделал, столько пережил ради нее. Он готов был подняться на эшафот во имя ее, но почему она ему не приснилась? Этот вопрос Ерема задал себе, открывая глаза. Только затем подумал о деньгах, спрятанных в диване, на котором он лежал.

Рядом, на раскладушке, дрых Студень, в соседней комнате за открытой дверью мял головой подушку Флажок. А Вахлам с Костяхой пили водку на кухне. Все в дыму, пепельница, полная окурков, на одной тарелке соленые огурцы, на другой колбаса и сало, хлеб лежал прямо на разделочной доске, сам бери да режь.

— Бухаете? — спросил Ерема.

— Да нет! Мы на шухере! — качнул головой Вахлам.

Он говорил об этом серьезно и пьяным не выглядел. Окно кухни выходило на ворота, занавески раздвинуты, панорама открыта. А на столе два «ТТ», по стволу на брата. Оружие чистое, но незаконное. Еще в арсенале имелись четыре таких же пистолета и автомат. Все, больше ничего. И в «общаке», вернее в том, что Шишман смог сохранить, лежали сорок шесть тысяч долларов. Не густо, но и не пусто.

— Думаю, кавказцы сейчас на ушах! — сказал Ерема, отрезав шмат хлеба.

— Здесь нас не найдут.

— Точки наши найдут. Сколько там всего брошено…