Счет за счастье

— А он тебе сказал?

— Да, подъехал, спросил, почему я за тобой не поехала. Я же собиралась… Я сказала, что тебя задерживают, Вахлам сказал. И ему Вахлам сказал, что ты в ШИЗО…

— Выходит, ты мне жизнь спасла?

— Это плохо?

— Это чудесно! — улыбнулся Ерема.

Он свернул на проселок, проехал немного, остановился, потушив фары и габариты. Вроде никто за ними не свернул. Тихо вокруг. Ночь не самая теплая, но летняя. И сухая. Соловей где-то в кустах заливается.

— Кажись, пронесло! — улыбнулся он, глядя на Ульяну.

Какая же она у него красивая! Только подумаешь о ней, и внутри все вскипает. А сейчас она сидит рядом, смотрит на него, улыбается. А улыбка у нее просто невероятная, может заставить яблоню осенью зацвести.

Он понял, что не остановится, если прикоснется к ней. Начисто потеряет над собой контроль, выпадет из пространства и времени, а их ищут, возможно, киллер уже где-то рядом.

— Прокатимся? — спросил он, тронув машину с места.

И положил руку ей на коленку. Ульяна заметно напряглась и дернула ногой, чтобы скинуть руку. Но не скинула. И засмеялась.

— Мы никогда так не ездили, — сказала она.

Ерема кивнул. Ульяна для него богиня, а не какая-то уличная девчонка, которую он мог запросто облапить в машине. Или, глядя на дорогу, сунуть руку ей под юбку. Поэтому никогда не делал этого. В машине только романтические разговоры, все остальное дома.

— И я ни с кем так не ездила, — голос ее прозвучал неуверенно, тихо.

Возможно, она и Кириллу не позволяла себя лапать в машине. Но где-то в квартире, в доме, на даче у них что-то было, она не могла этого отрицать. Но Кирюша давно уже в прошлом. Лишь бы Ульяна никому ничего не позволяла, пока ждала Ерему. А ведь ждала. И даже от смерти спасла… Шустрая она, оказывается, девка.

— Ты и под пули никогда раньше не бросалась.

— А как подумала, что тебя могут убить!..

— Для тебя это трагедия?

— А что, я зря тебя ждала!.. И в зону ездила!.. Мама, когда узнала, куда я еду, чуть в обморок не упала! — засмеялась Ульяна. — А когда я вернулась, санитарную обработку собралась проводить.

— Это показное. А то, что я для них не человек, это да, — усмехнулся Ерема.

— Думаешь, мама не знает, кто на самом деле убил Кирилла?

— Может, и знает. Но понимает, что его должен был убить я.

— Дед очень злится. Но не столько на тебя, сколько на правосудие. Всего два года за убийство!

— За убийство насильника. И наркомана.

— Я Кирилла тогда спросила, зачем он меня подставил. А он на меня набросился, эта бутылка… Я ведь думала, что в том, чтобы ударить бутылкой, ничего страшного нет.

— Ты все правильно сделала. И я правильно сделал. Ты сама видела, что такое зона.

— Жуть!

— Все позади. А мы впереди. Мы вместе… Ты даже не представляешь, какой у меня праздник на душе. Первое мая, шары, транспаранты. Духовой оркестр. Весенний вальс!

Ерема ехал куда глаза глядят, через поля, по грунтовым дорогам, без фар и габаритов. Светила луна, кусты и деревья отбрасывали тени — совсем не страшные по сравнению с людьми, которые могли идти по их следу. И которые, похоже, реально потерялись.

— Весенний вальс? — улыбнулась она.

— Под луной! — останавливая машину, сказал он.

Дорога уперлась в паханое поле. Ерема сдал задом, развернулся и заглушил двигатель.

— И что это значит? — спросила Ульяна.

— Кавалеры приглашают дам!

Он снова положил руку ей на коленку. И она повела ногой ему навстречу.

— Я не дам… Но не вам.

Ерема поцеловал ее в губы, рука нырнула под футболку, бюстгальтер под ней тонкий, кружевной, такой нежный и мягкий на ощупь, что можно и не снимать, лишь немного приспустить. Упругая, словно мячик, грудь выпала ему в руку, сосок затвердел под пальцами…

С джинсами пришлось повозиться, но Ерема справился, опустил спинку кресла. Он перемещался с одного сиденья на другое, когда в стекло вдруг что-то ударило. Он вздрогнул, дернулся, чтобы соскочить, но заставил себя остановиться. Если это киллер, то спастись невозможно: оружия у них нет, а сбежать нереально. Если будут стрелять, то он умрет первым, закрыв от пули любимую женщину. А потом умрет она. Они умрут вместе. О такой смерти можно только мечтать.

Но не было никакого киллера. В лобовое стекло ударилась какая-то ночная птица, оставив после себя едва заметное перышко. Ульяна засмеялась, улыбнулся и Ерема. Ничего страшного, можно продолжать.

Но Ульяна продолжить не позволила:

— Мне страшно! Давай уедем отсюда!

Он кивнул, кое-как привел себя в порядок, завел двигатель.

Они плутали по лесам и полям до глубокой ночи, наконец выскочили к какому-то селу, узнали название, сверились по карте. И выехали на дорогу, по которой к утру добрались до Нижегородского шоссе.

— Костя где-то на этой дороге, — сказала Ульяна.

— Где вы договорились встретиться?

— Зачем нам встречаться? — не поняла она.

— Ну, вы же как бы вместе меня искали.

— Вместе. Но каждый сам по себе… На самом деле Костя не очень верил, что Вахлам хочет… будет тебя убивать.

— А то, что хочет убить, верил.

— Знал.

— Но меня не предупредил.

— Не знаю. Знаю, что Костя взбаламутил воду, спасибо ему за это.

— Значит, встречаться с ним ты не планируешь?