Счет

Может через месяц…или год я посмеюсь над этим. Но он смотрел на меня, как на умирающего комара на лобовом стекле. Жалко. Я так волновалась, что пришлось убегать с поджатым хвостом, как половозрелый подросток в лице Джастина Бибера.

- И кто же этот горячий образец мужественности, который был свидетелем твоего позора? - спросила она.

- Каллум Самскевич.

Челюсть Флоры отвисла и ее темные глаза стали широкими.

- Ничего себе.

- Ты его знаешь? - я не знаю, почему спросила. Это было очевидно по тому, как у нее заблестели глаза.

Она кивнула. - Я имею в виду, я не знакома с ним лично, но кто его не знает? Тэйт-энд верно?

- Широкий приемщик

- О Боже, бедная душа. Ты когда-нибудь видела эти маленькие брюки и попки футболистов в них?

На какое-то время Флора выпала из реальности, потерявшись в фантазиях о горячих футболистах. Никогда не ходите на футбол. Когда она вернулась на эту планету, то оглядела меня сверху вниз и ее лоб сморщился.

- И ты выглядела…

- Скажи, - я застонала, - просто скажи это: «Каллум Самскевич - греческий Бог, а я выгляжу как дерьмо на его обуви».

- Ну, не всегда, - сказала она, с обнадеживающей улыбкой. - Но да. Сегодня определенно не очень, Пчелка. Вот почему я всегда говорю тебе…

Знаю, знаю «Никогда не выходи из дома без блеска для губ и туши. Ты никогда не знаешь где, когда и с кем ты можешь столкнуться», - я повторила ее слова. Она заворчала, но мне удалось проигнорировать ее. Правда теперь я начинаю думать что, она была права.

Я лениво размышляла о том, что было бы, если бы я обладала достаточной силой воли, чтобы просто задержать дыхание, пока не умру. Флора плюхнулась на мою кровать и взяла меня за руку. - Не думай, что я позволю тебе недооценивать себя девочка. Потрать пять минут на макияж, оголи немного грудь, надень подходящую одежду, и он точно будет твоим.

По мнению Флоры, это было так просто. По ее словам, это был мгновенный рецепт успеха. Моим? Конечно, если у него была страсть к девушкам, которые могут работать очень эффективно, несмотря на лишние десять килограммов веса, или умеют готовить спагетти. Я была уверенна, что я в полном дерьме.

      Я собиралась объяснить ей, что у меня нет цели, соблазнить его.

- Я не хочу, чтобы он был моим, – прошептала я.

Она вздернула бровь и фыркнула. - Ты понимаешь, что ты единственная девушка, с которой он просто поговорил?

Это правда. Нет никаких сомнений в том, что у Каллума Самскевича имелся свой собственный «Фан-клуб».

- Это совершенно не стоит драмы, которая приходит в твою жизнь вместе с футболистами, но ты права, должен быть закон против горячей внешности. Это слишком отвлекает. Не говоря уже о том, что он весит как буйвол, - сказала Фло с широкой улыбкой.

Я отбросила подушку.

- Подожди, что? Откуда ты знаешь?

- Сплетни, - сказала она, осматривая свой маникюр.

Я должна была догадаться. Образ обнаженного Каллума всплыл в моей голове, и я засмеялась. В нем он выглядел как мышечная тренога, при чем среднюю из трёх ног ему пришлось свернуть, как садовый шланг, чтобы поместить в штаны.

Это даже хорошо?

Я не знакома с этой частью мужской анатомии. Я имею ввиду, что только один раз целовалась со Стивеном Бушмилом на выпускном вечере, четыре года назад, после чего он был подвешен, как комар.

На моих щеках разлился бордовый румянец, и я выбросила образ обнаженного Каллума из своей головы, сосредоточив свое внимание на облупившейся краске на потолке.

- Что ж, тем лучше для него. И конечно, он очень красивый. Но мне все равно не интересно.

В этом я не была до конца уверена, но есть одна вещь, которую я знала точно. Футболисты плохие бой-френды. Двадцать четыре на семь у них всего три вещи на уме: футбол, они сами и другие девушки. Именно в таком порядке. Нужно быть мазохистской, чтобы хотеть быть с таким парнем, как Каллум. Не то чтобы у него когда-нибудь что-то выйдет, с кем-то вроде меня.

Флора была моей лучшей подругой. Она знала меня лучше, чем я сама себя. Девяносто девять процентов из всего времени мне это нравилось. Именно из-за нее я переживала, день изо дня, борьбу за жизнь в Каппе.

Мы были вторым наследием, которое боролось. Ее сестра была Каппа, как и моя мама, из-за этого мы автоматически ими стали. Флоре нравилось, что я была не такой как все.

- Фло, ты знаешь, о ком ты говоришь? Это же я?

- О, правда. Ты снова ненавидишь футболистов?

В моей памяти материализовалось выступление, где мой отец был почетным гостем. Он размахнулся и чуть не сломал перила, когда пытался подняться по лестнице. Я слышала через дверь, как мама сказала ему, что видела помаду на его рубашке. Он был жалким мудаком, и все же ему удавалось провернуть все так, что бы она извинялась.

Я ответила ей, - у них у всех огромное «эго». Они относятся к женщинам как к дерьму.

- Конечно, но не все из них, Пчелка.

Я встала, - это не имеет значения, я не собираюсь тратить свое время на охоту за несколькими исключениями из правил. Я там, чтобы помогать ему с терапией, а не становиться его девушкой.

Флора сделала мечтательное лицо и выдала, - ты трогаешь его…

Неа. Нет, – я перебила её.