Счисление раскольников

Хотя в указе 1716 года раскольники и приглашались записываться в перепись "без всякого сомнения", но они неохотно являлись к производившим перепись. Несмотря на строгие меры правительства, значительная часть их избегала счисления и обложения окладом.

В 1721 году издан "Духовный регламент". В нем, между прочим, было сказано: "Полезно есть иметь в коллегиуме (то есть святейшем синоде) ведение, сколько во всех епархиях обретается раскольщиков, сия бо ко многим рассуждения требующим случаям помощно есть".[4]

Учрежденный в том же году святейший синод признал для себя полезным иметь в своем ведении и двойной оклад, взимаемый с раскольников. Одним из первых действий было ходатайство о предоставлении в его ведение как счисления раскольников, так и сбора с них двойного оклада. Ходатайство свое синод основывал на приведенной сейчас статье "Духовного регламента". "Понеже, — сказано было во всеподданнейшем докладе святейшего синода: — по именному его императорского величества повелению, по "Духовному регламенту", раскольнические дела поручены синоду, того ради приличным видится и сбираемым с них двойного окладу деньгам и с неисповедующихся штрафам быть в синод присылаемым". Петр был тогда на радостях. "Жестокая школа, двадцать один год продолжавшаяся", как называл он шведскую войну, кончилась; он торжествовал заключение славного Ништадского мира. Приняв титул императора, Петр был в это время так счастлив, так радостен, так щедр и милостив, каким никогда до того времени не бывал. "Рука моя расходилась", — сказал он Румянцеву, щедро награждая его деньгами и имениями. В это-то время святейший синод и представил свое ходатайство. Петр ноября 19-го 1721 года написал на докладе, поднесенном ему: "быть по сему".[5]

Теперь в деньгах он не нуждался, "рука у него расходилась", и он отдал двойной оклад в ведение синода. Но, отдавая в ведомство духовенства эту немаловажную статью дохода, он, впрочем, назначил его на дела общеполезные: учреждение школ и богаделен при монастырях и т. п.

С двойным окладом и счислением раскольников в духовное ведомство поступило и преследование раскольников, не являвшихся к переписи, а также исследование, действительно ли записывающиеся в двойной оклад состоят в расколе, не были ли они прежде записаны в приходских исповедных книгах и т. д. Для таких действии синод счел нужным ввести в России духовную инквизицию, мысль о которой издавна занимала духовенство: некоторые из его представителей пытались даже поставлять в пример русским государям усердие к инквизиционным действиям испанских королей.

Инквизиция учреждена была в Москве. Строитель московского Данилова монастыря Пафнутий назначен был «протоинквизитором»; в каждую епархию назначены "провинциал-инквизиторы", которым были подчинены «инквизиторы», находившиеся по городам и уездам. Декабря 23-го 1721 года святейший синод составил для них особую инструкцию, напечатанную в "Полном Собрании Законов Российской империи" (VI, N 3870). Конечно, действия московской инквизиции далеко не то, что действия инквизиции римско-католической; она просуществовала не более пяти лет и не успела развить свои действия, как хотелось инквизиторам. Притом действия ее были направлены не против всех разномыслящих с господствующею церковью, но только против раскольников, да еще суеверов, "сказующих видения или слышания чувственная или сонная". Главное же потому инквизиция не имела у нас значительного развития, что, будучи противна духу православия, она в самом духовенстве не встретила сочувствия. Это была затея архиереев, и то не всех, преимущественно Феофана Прокоповича и Питирима нижегородского, который сам прежде был раскольником и, как всякий неофит, относился е фанатическою нетерпимостью к бывшим своим единоверцам. Белое духовенство не сочувствовало "духовной инквизиции", лишь немногие монахи, и, что замечательно, малорусского происхождения, учившиеся в Киеве и мало знакомые с великорусскими раскольниками, посвятили свое усердие инквизиционным действиям. Светские начальники еще менее сочувствовали делам инквизиционным и тем возбуждали жалобы усердных преследователей раскола. В одном только отношении инквизиция пришлась по сердцу приходским причтам и светским чиновникам: она доставила им возможность увеличить поборы.

В распоряжение духовной инквизиции назначена была особая команда вооруженных солдат; они употреблялись для отыскивания раскольников по лесам и пустыням, для истребления устроенных там их жилищ, для отыскания "потаенных раскольников", для отправки их на каторгу и для вырезывания ноздрей, для истребления у раскольников и нераскольников старопечатных и харатейных книг и т. п.