Считай звёзды

Дворовые мальчишки к разборке готовились серьёзно. Это было видно по палкам, которые они держали в руках, и по их напряжённым лицам. Глядя на них, Ванька только усмехнулся. Он и его братишки и сестра стояли на гаражах и сверху вниз глядели на своих противников, дразнили и кривлялись: «Чего вы там шепчетесь? Боитесь?» Вообще-то, в большинстве ссор Бессоновы были виноваты сами. Они частенько задирались, чуть что обижались и обзывались в ответ на обиду.

Макар и Денчик собрали много ребят. На их стороне было уже человек десять, некоторые даже были из седьмого, но первыми они почему-то не начинали. Посмеивались, перекидываясь грушами. Видимо, побаивались.

– Ванька, начинай, – скомандовала Маша, ведь пацанами верховодила именно она, и даже он, Ванька из-за какой-то слепой братской любви ей подчинялся.

Он медленно слез с гаража, засунул руки в карманы и подошёл к ребятам. Драки он вообще не боялся. Он знал, что к нему относятся с опаской, что даже семиклашки не хотят с ним связываться.

– Ну что, Макар? Один на один?

После такого предложения Макар заметно занервничал. Всё-таки драка – это вам не в «Варкрафт» резаться…

– Неее… мне… нельзя. Майка белая – пачкать не охота… – скрывая страх, сказал Макар. Младшие Бессоновы совсем осмелели и с криками посыпались с крыши.

Мальчишки дрогнули. Как тут не дрогнуть, когда на вас бежит целая орда! Рванул Макар, за ним, сверкая пятками, Денчик, а потом и девочки, видя, что их защитники разбежались, с визгом бросились врассыпную.

Вообще-то Ванька драться сегодня и не собирался. На данный момент был очень голоден и думал только о еде, но в угоду Машке он помахал немного палкой. Жертву выбрал самую безобидную – дочку своего классного руководителя. Единственного учителя, которого он искренне уважал, а все потому, что Евгений Павлович тоже хорошо к нему относился, и уроки вёл интересно. А один раз он даже покормил его на кухне.

– Ну чего ты дрожишь-то? – улыбнулся он, глядя на девчонку, стоящую напротив него. – Иди, отпускаю. Папка у тебя хороший… очень.

– Ванька-а-а-а! – услышал он громкий рев. На пороге стоял его отец – лохматый, злой, чернобородый мужик. Его «монолог» Ванька выслушивать не собирался, достал и кармана наушники и ушёл, углубившись в мир своей любимой музыки.

Казалось, только Виктор Цой понимал его. Его песни цепляли за живое. Цой знал всё. Он знал и про Ванькино одиночество, и про печаль, давно поселившуюся в его сердце, и про его необъяснимое желание противостоять всему миру, потому что он, Ванька, в этом мире какой-то чужой, ненужный…

Глава 3

МОЯ ВОЙНА

Уже второй месяц я нахожусь на лечении в одной из столичных клиник. С недавних пор мой мир ограничен только её стенами, но я всё никак не привыкну к больничным запахам, постоянному распорядку, и тяжёлой гнетущей обстановке. Иногда дни проходят очень даже гладко. Я ни с кем не ругаюсь, не вляпываюсь ни в какие истории, не хватаю замечаний от врачей. Но иногда, из-за постоянного напряжения и волнения, я попадаю в ужасно неприятные ситуации.

Так как в больнице я нахожусь уже долго, мне частенько приходится переходить из отделения в отделение, менять палаты. В тот вечер мне тоже пришлось переехать в новую палату и познакомиться с новыми соседками. Вечером мы как обычно приготовились ко сну. В десять в больнице был объявлен отбой, свет был выключен во всех палатах, и только я, совсем независящая от света, ходила туда-сюда. Я повесила полотенце на край кровати, на ощупь перебрала содержимое своей косметички и хотела было уже ложиться… Но тут началось ЭТО. За окном вдруг что-то бахнуло и взорвалось. От страха я присела, пытаясь понять, что это, но вдруг взрыв повторился, загрохотало ещё раз и ещё… – это была целая череда взрывов, и я, наконец, поняла, что это!

– Ложись! – закричала я и бросилась на пол. Неужели опять? Неужели и здесь война?! За окном всё свистело и грохотало. – Под кровать! В укрытие! – Я заметалась по полу. Взрывы слышались недалеко от нас, если осколком разобьют окно, нас перережет стёклами!

– На пол! На пол быстрее! – орала я, пытаясь залезть под кровать. Сначала мне казалось, что я слышу испуганные крики девочек, но потом я поняла, что это совсем не крики, это… смех! Истерично громкий смех раздавался в комнате, и я не понимала его причину… Интересно, над чем они смеются?! Неужели они не понимают, какая опасность им грозит?

– Вы что, сдохнуть хотите?! – заорала я, и на наши крики в палату вбежала медсестра.

– Кто кричит? Что вы тут устроили?

– Ирина Викторовна, эта девочка ненормальная! Она салюта боится! Под кровать полезла!

– Салют? Так это был всего лишь салют? – наконец поняла я… Горькая обида накрыла меня с головой. Мне даже из палаты пришлось выйти. Мне было так больно, так неприятно… Да кого же из меня сделала эта война?!

– Лесенька! Олеся! – слышу я вдруг издалека, и моё сердце радостно сжимается. Так как я теперь распознаю мир только по звукам, то и людей я «вижу» по голосам. А этого человека я «видеть» очень рада!

– Лида! – я нащупываю палку, иду на знакомый голос.