Считайте дело законченным

— О, Джонни, мне вовсе не нравится ваш образ мыслей, и вы сами мне не нравитесь таким.

— В самом деле? Я нравлюсь вам, когда выполняю все ваши желания и верю всему, что вам угодно мне рассказывать. Послушайте, Кривида! Вы очень красивая женщина и мне вы очень по вкусу. Но я не женюсь на женщине, которая хочет взять верх надо мной и хочет себя обезопасить. Если я женюсь когда-нибудь то для этого, кроме упомянутых, должны быть и другие побудительные причины.

— Я полагала, Джонни, что у вас есть эти причины. Он встал и направился к двери.

— Я погашу свет внизу, когда буду уходить. Скажите, знаете ли вы, что имеют в виду американцы, когда говорят “поговорить по-турецки”?

— Да, это значит говорить здраво и говорить правду.

— Правильно, — сказал Вэллон, — когда бы вам ни захотелось “поговорить по-турецки”, позвоните мне. А до тех пор прощайте, моя дорогая. Быть может, если я сам что-нибудь узнаю без вас, я сам позвоню вам. До свидания.

Он вышел, закрыв за собою дверь. Она прислушалась к его удаляющимся шагам, услышала стук захлопнувшейся двери, уткнулась лицом в подушки и горько расплакалась.

Врач сказал:

— Вы теряете в весе, да и нервы не в порядке. Может быть вы пьете слишком мало веганина и слишком много виски?

— Возможно.

Придвинув пачку сигарет к Джонни, врач спросил:

— Сколько вы выкуриваете в сутки?

— Думаю, вероятно, около семидесяти штук. Врач откинулся на спинку стула.

— Припомните вчерашний день.

— Да, припоминаю.

— Что вы ели в течение всего дня?

— Я никогда не ем по утрам, а пью одно лишь кофе. На ленч я съел половину сэндвича. Вечером мне подали цыпленка, но я его не люблю и возместил его виски и бакарди.

— В чем дело, Джонни — деньги или женщина?

— Да бросьте! Эти два вопроса меня никогда не волнуют. Врач пожал плечами.

— Но если вы ничего не едите, а только курите и пьете, то даже без особых волнений вы убьете себя. Спите ли вы?

— Иногда, не часто.

— Почему бы вам не взять себе отпуск?

— Это великолепная мысль, и я, кажется, последую вашему совету.

— Правильно. Уезжайте завтра же. И проведите шесть недель на свежем воздухе. Побольше еды и солнца и все пройдет.

— Завтра? Я не думаю о завтрашнем дне. Я думаю, что может быть мне удастся это в будущем году. Ну, а пока что, доктор, как мне избавиться от этой постоянной боли в желудке?

— Быть может, когда вы избавитель от той заботы, о которой вы не хотите говорить, пройдет и эта боль. Это всего лишь воспоминание о бывшей ране, которое сохранилось в вашей памяти.

Вэллон улыбнулся доктору, попрощался с ним и вышел из кабинета.

Вэллон сидел на табурете в баре на Джермин стрит, когда бармен обратился к нему:

— Знаете ли вы, сэр, мы получили бутылку “Олд Кроу” — самого лучшего бурбона, какой только существует.

— Очень хорошо. Налейте мне побольше и дайте немного воды.

Пока он пил, он все время вспоминал о взломанном ящике в кабинете Шенно и никак не мог отвлечься от этих мыслей. Кто бы ни был убийцей Джо, — это был человек, желавший взять что-то, находившееся с этом ящике. Был ли это какой-то документ или письмо, во всяком случае Джо не желал, чтобы оно лежало среди других бумаг и положил его в отдельный ящик, где вообще ничего не было, кроме бутылки виски. А убийца, очевидно, точно знал, где лежит нужный ему документ.

И снова Вэллон вспомнил день смерти Джо. Как странно, что именно в этот день он нашел Мадлен. Если бы в этот день он поехал прямо на работу, он не встретил бы Страйпа и ничего не узнал бы о Мадлен. В этом случае Джо, возможно, был бы жив еще и сегодня. А позже, узнав о смерти Джо и, желая обнаружить преступника, он так увлекся делом, что позабыл о Мадлен и снова потерял ее. Он вспомнил, как Мадлен стояла, прислонившись к косяку двери, когда увидела его, как затем обвила его шею руками, и он почувствовал запах ее духов.

Затем перед ним снова возникла фигура мертвого Джо, сидящего за письменным столом, и он снова вспомнил начертанные на газете слова: “Вэллон… Вэллон… Вэллон… Джонни… Джонни… Джонни… Би-Би-Си… Би-Би-Си… Би-Би-Си.., час дня”. Ему теперь казалось ясным, что Джо каким то путем завладел документом, могущим помешать бракоразводному процессу мисс Джейл. Кому-то понадобился этот документ, и он убил Джо в надежде получить то, что ему было нужно.

Вывод из этого рассуждения был ясным и простым. Развода хотела добиться мисс Квирида Джейл, а помешать ей в этом хотел ее супруг мистер Пирс Джейл.

Вэллон вернулся в контору и вызвал Мэрвина.

Мэрвин сказал:

— Я хотел бы сообщить вам о том, куда вчера отлучался Хиппер.

Вэллон прервал его.

— Хорошо, Мэрвин, я знаю, где был Хиппер. Скажите мне вот что — я знаю у вас прекрасная память. Я бы хотел, чтобы вы вспомнили день накануне смерти мистера Шенно, — вторник. Что происходило здесь в конторе?

— То же, что и обычно.

— А где был Хиппер?

— Он был в Сомерсете, откуда вернулся лишь в среду. — Мэрвин спросил:

— Мистер Вэллон, о чем вы думаете? Если бы я это знал, я может быть смог бы вам чем-нибудь помочь.

— Хорошо. Можете ли вы вспомнить о чем-нибудь не совсем обычном в последние один-два дня перед смертью мистера Шенно?

— Да, могу.