Считайте его мертвым

На это ушло время, но им удалось вскрыть замок, не слишком повредив двери. Внутри не оказалось ни души. На первом этаже стояли стеклянные витрины, в них на черном бархате красовались ювелирные изделия. Второй этаж был заставлен ящиками и картонными коробками, полными и пустыми. В углу перегородка из досок и прозрачного пластика отгораживала небольшой кабинет.

Войдя в кабинет, Норрис осторожно огляделся по сторонам и велел одному из полицейских:

— Пусть снимут отпечатки пальцев. Если повезет, возможно, нам удастся выяснить, кто тут ждал.

Повернувшись к Харперу, он добавил:

— Отпечатки обычно стирают за собой профессиональные преступники — а тот, кого мы ищем, вряд ли профессионал.

Он подошел к столу, выдвинул ящики. Их содержимое не впечатляло — в основном, бланки накладных, счета и прочие деловые бумаги. Осмотр металлического шкафа для документов тоже ничего не дал.

— Могу сказать одно, — заметил Харпер, принюхиваясь. — У Баумов и их коллег, похоже, имелись весьма странные привычки.

— В каком смысле? — спросил Норрис.

— От Амброза исходил едва заметный запах. И от Филипа тоже. А здесь я опять его чувствую.

Норрис пошевелил ноздрями.

— Похоже, ваше обоняние намного острее моего.

— У разных людей оно развито по-разному. Как и у собак. Я действительно чувствую запах, и я знаю, что это такое.

— Что?

— Эвкалипт.

— Весьма полезная информация, — язвительно заметил Норрис. — Все, что нам теперь нужно, — выследить и поймать того, от кого несет эвкалиптом.

— Трое за один день с одним и тем же запахом — это кое-что значит, — сказал Харпер. — Возьмите табак. Если я окажусь в густом лесу и почувствую запах табака — я сразу пойму, что рядом кто-то есть.

— И?..

— Возможно, эвкалипт кое-кому по вкусу.

— Совершенно бредовая мысль, — сказал Норрис.

— Если мы хотим сделать шаг вперед в этом деле, придется строить всякие предположения.

Харпер сунул руки глубоко в карманы и мрачно огляделся вокруг.

— Собственно, почему бы некоторым не испытывать влечения к эвкалипту? Я слышал, коалы его обожают.

— Они едят листья, — сказал Норрис. — Кроме того, мы имеем дело вовсе не с коалами. Мы преследуем тех, чьи зубы и когти куда опаснее.

— Что с того? Даже у тигров есть свои причуды.

Нахмурившись, Норрис аккуратно снял телефонную трубку, стараясь не смазать возможные отпечатки пальцев, набрал номер и с кем-то поговорил.

— Это всего лишь предположение, но всех подозреваемых следует проверять на запах эвкалипта.

Он положил трубку и признался:

— Для меня это тоже прозвучало бы глупо, не будь все дело столь невероятным.

— Поскольку я все же не профессиональный Шерлок Холмс, порой я не замечаю того, что очевидно для вас, но обращаю внимание на то, что вы можете упустить из виду, — сказал Харпер. — Например, какой научный вывод можно сделать из пристрастия к эвкалипту?

— Не знаю.

— Что их естественная добыча — питающиеся пахучими листьями вегетарианцы, чья любимая еда сродни эвкалипту. И потому здешний носитель начинает ощущать выработанную в течение веков потребность. Иными словами, они нашли местный наркотик, который напоминает им о родном доме.

— О чем вы, черт побери?

— Прошу прощения. Я забыл, что вам рассказали не все, — сказал Харпер. — Чтобы понять ход моих рассуждений, вам нужно знать всю историю целиком.

— Эвкалипт — не наркотик, — заявил Норрис, окончательно сбитый с толку.

— Для нас — нет. Кто знает, чем он является для других?

— Кстати, вы почувствовали запах, когда застрелили девушку?

— Нет. Я к ней не приближался и долго там не задерживался. Для меня это было впервые, я не знал, что делать, и мне нужно было побыстрее убраться. У меня не было ни времени, ни желания размышлять о том, что я начал подозревать лишь сейчас.

— Гм!

Норрис немного подумал, снова снял трубку и позвонил в дом Баумов, Раушу.

— Не повезло. Птичка улетела.

Выслушав ответ, Норрис продолжал:

— Харпер чувствует запах эвкалипта и говорит, что от Баумов он тоже исходил. Я ничего не заметил, а ты?

— Да, заметил, — ответил Рауш. — Но не придал этому значения.

— Похоже, мне надо прочистить нос, — сказал Норрис, кладя трубку.

— Это очень важно, — подчеркнул Харпер. — От Амброза и Филипа пахло эвкалиптом. Оттого, кто был здесь, — тоже. Возможно, венерианцы встретили запах эвкалипта с той же радостью, с какой компания наркоманов встречает поле мексиканской конопли. Если так, они будут передавать эту новость друг другу.

— И что?

— Их привычка даст человечеству небольшое преимущество. Если вы не можете понять, что происходит у подозреваемого в голове, вы, по крайней мере, можете ощутить запах его дыхания.

Немного подумав, Харпер добавил:

— Под «вами» я подразумеваю силы закона и правопорядка. Что касается вас лично, вы не почуете лаже перевозбужденного козла у себя под кроватью.

— Спасибо за критику, — проворчал Норрис, но тут же умолк — в кабинет вошел эксперт с оборудованием для снятия отпечатков пальцев.

Эксперт собрал по всему помещению отпечатки, большая часть которых, вне всякого сомнения, принадлежала братьям Баум. Когда он закончил, Норрис распорядился: