Считалка для утопленниц

– Скорее всего, теперь он поменяет номер телефона! – предположила Ирина и провозгласила тост:

– Ну, за счастливое избавление!

Катя посидела совсем немного, потому что позвонил Серегин и сказал, что освободился пораньше. Она, как юная влюбленная, вспыхнула и подхватилась, зацепив бедром журнальный столик и едва не опрокинув его. Фужеры зазвенели, и Ирина испуганно подхватила бутылку с остатками шампанского.

– Ой, извините! – бросила на ходу Катя и кинулась в прихожую.

– Смотри не гони! – крикнула ей вслед Ирина, но Катя уже не слышала напутствия подруги, захлопнув за собой дверь.

Турецкий только покачал головой.

Витька и дядя Миша сидели в лодке, и каждый не сводил глаз со своего поплавка. Сосед решил сегодня показать пареньку новое место, где иногда бывал очень приличный клев. Лодку они привязали к стволу дерева, и она почти не качалась, потому что у берега течение было слабым. Витька сидел тихо, погруженный в свои невеселые мысли. Вчера Тамарка опять не пришла на свидание, хоть и обещала. Он, как дурак, отдраивал руки пластмассовой посудной щеткой, постриг ногти, вымыл голову и ноги, надел новые носки, и все это в надежде, что она заметит его аккуратный вид и одобрит его старания. Витька убил уйму времени на то, что так и осталось незамеченным. А ведь он не раз слышал от Тамарки, что городские ребята ей нравились гораздо больше своих деревенских именно потому, что следили за собой, и от них всегда хорошо пахло. Он даже шею сбрызнул материнскими духами, хотя сам терпеть не мог этого запаха. Младшая сестренка Настя наблюдала за его приготовлениями своими круглыми черными глазищами и сосредоточенно сосала палец.

– Куда пойдесь? – спросила она шепеляво.

– Гулять, – коротко ответил ей.

– А с кем?

– С пацанами.

– Куда?

– Еще не знаю.

– Почему?

Она задавала вопросы совершенно бездумно, лишь бы слышать голос брата.

– Надо! – грубо ответил он и, не оглядываясь, вышел.

Витька прождал Тамарку полтора часа, сидя на бревне напротив школы. Она появилась с каким-то парнем в городской модной одежде, и Витька узнал в нем внука бабки Выродовой. Явился, – с горечью подумал он. Прошлым летом Тамарка вертелась перед этим Димочкой, стараясь привлечь его внимание, но он ею не заинтересовался. Гонял с пацанами в футбол. А в этом году он вытянулся, раздался в плечах и по всему видно – приобрел опыт общения с девчонками. Он шел рядом с Тамаркой, по-хозяйски положив ей руку на плечо. Тамара улыбалась во весь рот, как дурочка, и на Витьку даже не обратила внимания. Он сухо кивнул Димке, сорвал травинку и впился в нее зубами, всем видом показывая полное равнодушие. Проследил за ними взглядом, пока они не завернули к реке. Потом вернулся домой, переоделся в свою обычную одежду и пошел чистить хлев. Хотелось изваляться в навозе, чтобы его чистое тело провоняло, а руки опять стали шершавыми и грязными. Потому что с Тамаркой ему, конечно, ничего не светило, глупо было даже надеяться. А для кого тогда стараться? Его удел – быть мужчиной в семье, помогать матери по хозяйству.

Лодка тихонько качнулась. Это дядя Миша ловко подсек карася и теперь снимал его с крючка.

– Как там у тебя? – спросил, не оборачиваясь.

– Ничего, – пробормотал Витька.

На самом деле было хреново. Рыба словно чувствовала настоящего рыбака и шла только к дяде Мише.

– Здесь хорошее место, – сказал дядя Миша. – И не жарко, деревья от солнца закрывают.

Действительно, если бы кому-то вздумалось проплыть мимо, могли бы и не заметить рыбаков, потому что деревья наклонили свои ветви к воде, и получалось, что они сидели в шалаше, высунув удочки наружу. Витька сначала боялся, что, забрасывая удочку, зацепится крючком за ветки, но для нормального замаха было вполне просторно.

– Ты там не уснул? Что-то совсем притих, даже не двигаешься, – опять подал голос дядя Миша.

– Я не сплю, – неохотно ответил Витька.

Откуда-то слева со стороны реки раздался короткий женский крик.

Витька почему-то представил, что это Димка заломал Тамарку, и она бьется в его руках. Его словно обдало жаром, и он вскочил в лодке.

– Сдурел? – обернулся дядя Миша. – Что ты кидаешься?

Женский крик раздался ближе, и на середине реки показалась лодка, которую до сих пор закрывала плотная стена деревьев. Витька и дядя Миша вгляделись, пытаясь рассмотреть, что там происходит. Сначала они не поняли, кто же кричал, потому что женщину не увидели. В лодке в странной позе возился мужик. Похоже, он стоял на коленях и с кем-то боролся. На мгновение над бортом поднялась женская голова с длинными волосами, и мужчина ткнул кулаком ее в лицо. Она опять закричала, теперь уже во все горло, словно только сейчас смогла набрать в легкие воздух.

– Насильничает кто-то, – вдруг с яростью процедил дядя Миша. – Садись, хрен с ними, с удочками, – рявкнул он, когда Витька попытался вытащить свою удочку. Дядя Миша сдернул петлю со ствола дерева и развернул в уключине весло, оттолкнув лодку от берега. Потом налег на весла и мощными гребками направил лодку наперерез той, где опять мелькнула женская голова.