Считалочка для бомбы

– О! – улыбнулась Ника. – Это же элементарно! Опытные продюсеры из самого поганого звука самых бездарных певцов делают состояния! Что уж говорить, когда за дело берутся Колдовские брокеры… Слышите – музыка стала громче! Это Биржа набирает обороты. Скоро начнутся торги…

– А где они, эти брокеры? – поинтересовался Семен, оглядываясь.

– Через несколько секунд открытие Биржи, – пояснила Ника. – Сейчас они появятся…

Не успела она закончить фразы, как по ушам ударила мощная звуковая волна. Звук подавлял, обволакивал, он был почти ощущаем физически.

Это был хор. Стройное готическое многоголосье, словно из первого альбома «Энигмы». Оно не произносило слов, лишь обозначало мелодию. Хор вторил органу с некоторым запозданием, от чего создавалось ощущение переливчатости, неуловимости общей мелодии, близкое к хаосу. Но, все же, хаоса не было. Хор знал, какие ноты и когда следует брать.

Семену, все же, слышались едва ловимые обрывки слов «сталь», «нефть» и «золото». Но, может, ему все это только казалось?

Звуки хора вместе с органом создавали подавляющее впечатление. Это была стихия – совершенно непонятная Семену, необъяснимая и могущественная. И совершенно недобрая.

– Так где же они – эти брокеры? – спросил Семен в короткой паузе между музыкальными темами.

– Разве вы не слышите звуки, босс? – улыбнулась Ника. – Это они и есть. Каждый звук здесь – это воплощение брокера. Ведь тому больше и не требуется ничего, для того, чтобы покупать и продавать на Колдовской Бирже. Главное – попасть в одну тональность с нужной ему котировкой. А купля-продажа – здесь суть всего происходящего…

Семен огляделся в поисках источника звуков. Ничего подобного он вначале не заметил. Но после его взгляд упал на украшенный финансовыми символами мозаичный пол торгового зала. Где-то в центре пол вибрировал, словно гигантский звуковой динамик. Семен даже порадовался, что не встал вместе с Никой в центре. Иначе неизвестно, чем такая тряска могла для него закончиться…

– Смотрите, босс! – воскликнула Ника. – Наши акции взлетели еще выше!

Цифры над огранном бешено мелькали. Хор принялся выводить трели, уводя мелодию ко все более высоким нотам. Это не было похоже на писк или фальцет. Просто на самых высоких нотах в голове начинал пробиваться неуловимый ушами, но ощутимо мерзкий ультразвук – словно звуковой радар летучей мыши.

– Это неприятно, – признался Семен, поморщившись.

– Это здорово, босс! – восторженно возразила Ника. – Такого взлета акций не было еще ни у одной компании Волшебной Москвы!

– Чем выше взлет, тем круче падение, – мрачно сказал Семен.

– Не надо пессимизма, босс! – вцепившись в его руку, сказала Ника. – Просто Колдовская Биржа в первый раз на многих производит угнетающе впечатление.

– Но я так и не понял, зачем мы сюда пришли, – сказал Семен.

– Как это зачем? – удивилась Ника. – При таком взлете наших акций необходимо вовремя купить пакет ценных бумаг, которые для вас сейчас находятся в самом выгодном курсе?

– Это еще что за бумаги? – не понял Семен.

Ника хитро улыбнулась:

– Конечно же – Индульгенции. Налоговые Индульгенции… Эй, брокер!

Над ухом раздался густой вопросительный бас.

– Покупай! – скомандовала Ника, и бас одобрительно буркнул что-то невразумительное.

– Ну, вот и все, – сказала Ника. – Дело сделано. Пойдемте, нам надо еще успеть на фабрику.

…Когда они спускались по ступеням Колдовской Биржи, им преградила путь толпа коротышек в клоунских одеяниях. Стоявший впереди карлик, наряженный легкомысленным карнавальным палачом, ткнул пальцем в кожаной перчатке с раструбом в Семена.

– Прибыль получил, милейший? Как же, знаем! Получил – и не малую! Налоговая Инквизиция, к вашим услугам! С жиру, значит, бесимся? А оброки-подати, сборы-поборы платить кто будет? Пушкин? Что-то я не слышу стенаний и мольбы о пощаде? Что-то никого я не вижу в слезах да на коленях у моих ног. Неужто с кого-то сегодня придется заживо сдирать кожу? Неужели кто-то примерит сегодня испанский сапожок, да на дыбе покатается?..

Веселый Инквизитор, которым и был кровожадный карлик, откровенно радовался встрече. Видимо, он думал застать Семена врасплох. Только не предусмотрел того обстоятельства, что рядом с ним была как всегда незаменимая в делах бизнеса Ника.

– Господин Инквизитор, смените тон! – надменно сказала она и швырнула тому под ноги пачку каких-то темных бумаг.

Карлик отпрянул:

– Что?! Индульгенции? Да когда ж вы успели?

Он вдруг всхлипнул и запричитал:

– О, как же я ошибся! Простите, простите меня недостойного! А лучше, нет, не прощайте! Вот, возьмите этот кнут – и ударьте, ударьте меня посильнее! Сделайте мне больно, прошу вас, о божественно честный налогоплательщик!

И Веселый Инквизитор принялся настойчиво всовывать в руки Семена массивную рукоятку длинного хлыста самого садистского вида.

– Спасибо, чего-то не хочется, – уклончиво произнес Семен. Но тут Ника громко шепнула ему на ухо: «Врежьте ему, босс, посильнее! Иначе он обидится и будет на вас потом зуб держать!»