School game (СИ)

Микки был слегка смущён, ведь он без особых на то причин впился в губы Галлагера, когда тот, между прочим, блять, сделал самую огромную ошибку. А как разбирать теперь это дерьмо с Итаном? Ведь если ему реально нравится рыжик, то кудрявый будет использовать это все, поворачивая все в слишком плохую сторону. Брюнет правда надеялся , что об этом знает только Итан и никто больше, потому что доказать что-то одному более реально, чем толпе. И да, Милковичу было совсем не похуй, что этот слух может разнестись с нереально большой скоростью, набирая все новые обороты. Даже если все одноклассники (да и не только они, будем честны) видели некую химию между этими двумя парнями, услышать такое будет не совсем приятным ударом для Микки.

Галлагер, как чертов маньяк, испепелял Милковича, и тот мог в любой момент поджечься, как спичка. Кто ему вообще разрешил так смотреть? Тот, слишком уж слащавый поцелуй на трибунах, был неким «разрешением» для пьяного мозга Йена, чтобы бесстыдно приставать к полностью трезвому брюнету. Рыжий облокотился на машину, даже не собираясь залезать внутрь. Милкович только шумно выдохнул, складывая руки на груди.

— Не смотри ты так, — коротко отрезал брюнет, опуская свои веки вниз , буквально смущаясь, как ебанная малолетка. Все, что делал Галлагер было для малолетних шалав, почему тогда Микки не может дать отпор?

— Как «так»? — переспросил Йен, все ещё упираясь на машину, отчего та пошатнулась.

Температура в воздухе была точно ниже нуля: огромные потоки ветра создавали свист, поднимая вверх весь разбросанный мусор. Тучи на небе скопились воедино, готовясь к своей главное миссии — ливню. На улице стемнело ещё сильнее, делая все мрачным.

— Сейчас дождь ебанет, садись в тачку, — уверенно вычерчивая каждое слово, произнёс Микки, поднимая голову к небу, и рассматривая проблески молнии в кромешной тьме.

Йен кивнул, соглашаясь всё-таки сделать это, ведь он явно подзаебал бедного Милковича, который приехал на дискотеку повеселиться, а не везти пьяное тело домой.

— Нет, чувак, на заднее сидение, — проинформировал его Микки, точно зная: рядом с Галлагером его езда сойдётся к нулям. К полнейшим, сука, нулям.

— Или там, или нигде, — поставил свои условия наглый Йен. Своим упрямым характером он кого хочешь мог свети с ума. Да и не только характером.

— Сейчас сам пойдёшь, — уже буквально на срыве произнёс брюнет, отмечая, что здесь они маячат как два идиота уже более двадцати минут.

— Хей, я уже достаточно взрослый, чтобы…— он немного пошатнулся, но продолжил, — Ездить именно здесь, — пальцем ткнув в колесо машины. Ну он, по крайней мере, пытался.

— Господи Иисусе, какого хуя ты такой тошнотворный? — застонал Микки, исполняя просьбу рыжего: сажая его туда, куда он хотел, при этом застёгивая ремень безопасности, и ловя на себе щенячьи глазки Галлагера.

Милкович невольно улыбнулся, хлопая дверью, и пошёл на водительское место, чувствуя себя папочкой, который отвозит своё любимое чадо на уроки фортепиано. А почему бы и нет? Длинные пальцы Галлагера точно были бы огромным плюсом в этом музыкальном деле. Все это странная фантазия Микки, ведь он был точно уверен, что никогда не станет отцом.

Ночные пустые улицы давали Микки успокоиться, потому что копов не было и рядом. Если бы его поймали в чужой тачке, да ещё когда он на условке, был бы лютый пиздец. Возможно, на их районе и будут полисмены, но сейчас, слава Всевышнему, здесь тихо. Огни ночного города сливались в неразборчивую кашу, но когда Йен сказал, что его сейчас вырвет, Микки пришлось ехать немного помедленнее.

— Ты поцеловал меня, — спокойной сказал Галлагер, разрушая такую прекрасную тишину. — То есть да, поцелуи у нас были раньше, но они отличались, — подвёл итог парень, немного мешкаясь.

Конечно, их первый поцелуй был лишь для того, чтобы прикрыть Чарли. А другие — в порыве страсти и похоти. А в этом не было ничего такого: поцелуй был мягким и умиротворяющим.

Микки сжал челюсть, скрипя зубами. Нет-нет-нет, все что угодно, только не эта ебанная тема, ведь он даже себе не смог ответить: почему так получилось? а тут ещё это огромное дитя, со своими теориями и догадками. Пьяный Йен — худший подросток в мире.

— Почему ты так спокойно отреагировал на то, что я сказал Итану? — голос Йена был мягкий, и он не мог успокоить поток вопросов, которые задать можно именно в этот вечер.

Загорелся красный свет светофора, и здесь уже была пара-тройка машин, и просто помчаться на красный Микки не решился, стоя и ожидая, пока Йен сам не поймёт, что значит полная и гробовая тишина.

— Я поцеловал в ответ не потому что я пьян, — рассеянно промямлил Галлагер, теребя ремешок безопасности.

Конечно, альфач-Галлагер всегда поцеловал бы в ответ, не прочь ещё сильнее ввести в возбуждение. Но подвыпивший подросток мог бы оттолкнуть Микки, ведь поцелуй был необычный. Оба парня боялись проявления хоть каких-либо, более душевных эмоций.

— Почему тогда? — разрушая свою миссию «не разговаривать на эту тему», всё-таки спросил Микки, даже не смотря в сторону одноклассника.