Scorpions. ROCK YOUR LIFE

Через месяц после операции Клаус пришел ко мне. Я как раз написал новые песни, слушал их на полную громкость и был в хорошем настроении. В отличие от Клауса. Когда он появился в дверях, на его лице даже не было ни следа улыбки, так он был подавлен. Он безучастно прослушал мою первую песню, а когда я хотел поставить вторую, он сжал мою руку и покачал головой.

— Рудольф, все это не имеет никакого смысла, — прошептал он. — Прошло уже три месяца после Франции. Думаю, тебе пора искать нового вокалиста. Я вас только торможу!

— Клаус, даже не думай об этом, — заявил я. — Чтобы я больше не слышал от тебя такую чушь! Ты понял меня?

Клаус вскочил с дивана, прошелся по комнате и хмуро взглянул на меня исподлобья.

— Поверь мне, Клаус, — продолжал я, пытаясь вернуть ему надежду, — это не конец. Я знаю, что ты будешь для нас петь. Я точно это знаю!

Я действительно был на сто процентов уверен, что миссия Скорпов еще не закончена. Ведь столько еще нужно было сделать, что я даже не допускал мысли об этом. Я сердцем чувствовал, что все наладится. Прорвемся, дружище!

— А как же альбом? — прошептал Клаус.

— Подождет. Так что не беспокойся. Сначала поправляйся, потом мы спокойно двинемся дальше. И никогда не забывай одну вещь: мы тебя ждем, что бы то ни было! О’кей?

Клаус демонстративно отвел взгляд в сторону.

— О’кей? — повторил я.

Он грустно кивнул, и я обнял его за плечи.

— Слушай, старик, мы прорвемся. Помнишь, как нам было тяжело и как мы все-таки добились успеха? Как мы в Кливленде на World Series of Rock сделали больших американцев, показали им, на что мы способны? Как 60 тысяч зрителей во время нашего шоу стояли на ушах и орали наши имена? Елки-палки, неужели из-за какого-то полипа мы теперь отменим тур? Нет, мы не сдадимся, и все будет еще лучше. Все будет круто. Круто. Круто. Круто.

Клаус попытался изобразить улыбку. Получилось у него неважно. Пока что.

Осенью 1981 года в студии Диркса записывалась калифорнийская рок-группа «Доккен». Нашему продюсеру пришла идея — чтобы вокалист группы, Дон Доккен, исполнил демонстрационную версию наших песен. Так Диркс мог дальше оттачивать аранжировку и не терял свое драгоценное время. Решение обернулось удачей: Клаус услышал об этом, и, разумеется, в нем забурлила ревность. Чужой голос для его песен? Э-э, нет! И что же? Последняя искра честолюбия, которой не было много недель, вспыхнула и запустила в действие механизм выздоровления. В Клаусе вновь проснулся борец. Наконец-то!

Его врач посоветовал какое-то время вообще ничего не говорить, чтобы голосовые связки полностью отдохнули. Клаус слушался его, и, когда теперь все чаще и чаще сидел с нами в студии, он брал с собой маленький блокнот. Когда он хотел нам что-то «сказать», он поднимал руку, словно школьник, мы поворачивались к нему, а он совал нам под нос очередную записку. «Рудольф, чем ты играешь? Пяткой?» — написал он как-то раз. Я растерянно взглянул на него. Что, серьезно? Но Клаус усмехнулся и протянул мне другую бумажку, с большим смайликом. Молоток! К нему вернулась прежняя жизнерадостность. Я уверен, что тогда, без нашей поддержки, будь он вокалистом-одиночкой, он бы давно выбросил свое ружье в бурьян. Но мы стояли за ним, и это придавало ему силы.

Клаус в это время носил на шее высокий воротник, из этого воротника регулярно посылались электрические импульсы на его голосовые связки, чтобы восстановить мышцы. Представляешь это зрелище? При этом он мурлыкал весь каталог «Битлз», сверху донизу, ведь в их песнях не было высоких нот. Прогресс был очевиден, вернее, «ухослышан». Вскоре он уже мог нормально говорить, а энергия, скопившаяся в нем за эти месяцы, так и бурлила. Я чувствовал, что наш вокалист скоро опять станет прежним Стариком.

Последние месяцы изрядно подточили мои нервы, и я позволил себе двухнедельный отпуск на Себу, маленький островок на Филиппинах. За несколько дней до отъезда я встретился с Клаусом.

— У меня идея, — весело сообщил я. — Японцы предлагают нам сделать промоушен. Слушай, завтра я еду в отпуск. Через 14 дней мы встречаемся в Гонконге и вместе летим в Токио. Там мы немножко потремся на Four Seasons, дадим парочку интервью и будем каждый день лопать суши! Так мы сведем наш стресс до нуля и восстановим свои души. Ну, что скажешь?

— I’ll see you in Tokyo, Speedy! («Шустрый, до встречи в Токио!») — засмеялся он и пожелал мне удачного полета.

— Йес-с-с!

Отдых на острове Себу превзошел все мои ожидания. Я полностью зарядил свои аккумуляторы и в результате испытал небывалый творческий подъем. Без особых усилий, между прогулками по пляжу, массажем и прочими расслабляющими процедурами, я сочинил песни «China White» и «Dynamite» — без лихорадки и стресса. Так как и нужно сочинять.

После этого в Японии было действительно круто. Мы с Клаусом наслаждались каждой секундой нашей поездки. Ему было безумно важно испытать что-то приятное после всех унылых месяцев, проведенных в Ганновере. И главное — он снова хотел себя чувствовать рок-н-роллером и забыть про статус немощного пациента.