Сдача и гибель советского интеллигента, Юрий Олеша

Я процитировал четыре отрывка, из которых первый написан в одно время с " Тремя толстяками ", а четвертый - с "Завистью".

Однако в "Гудке" Юрий Олеша был не только оперативным фельетонистом Зубило, но и гражданским лириком.

Лучшее из этой лирики он издал отдельной книгой.

Вступительная статья к этой книге называется так: "Поэт труда и революции - Зубило"4.

1 "Гудок", 1925, 13 июля, № 158.

2 "Гудок", 1926, 25 мая, № 118.

3 "Гудок", 1927, 5 июля, №171.

4 И. С. Овчинников. Поэт труда и революции - Зубило. В кн.: Зубило. Салют. Стихи (1923-1926). М., изд. "Гудок", 1927.

Вот что обнаружено в этой книге.

РОЖДЕСТВО

......................................

Нам смешно: о небесах забота!

В рай - врата! Мы видим рай иной.

Через заводские мы ворота

В рай войдем, да только - в рай земной!1

С "ГУДКОМ"

.............................................

Быт. Житейское... Совсем пустяк!

В захолустном, так сказать, масштабе...

Петр Иваныч выпить не дурак,

Будет спать с компанией в ухабе...2

ЧТОБ ПОБЕДИТЬ...

.................................

Нас воля двигает к победе...

Но как же?... Ведь как было встарь...

Ведь нашей техники так беден,

Так примитивен инвентарь!3

Можно предположить, что стихи, напечатанные в книге, не требовали такой высокой оперативности, какой требовали газетные отклики. В частности, стихотворение, посвященное Академии наук, просуществовавшей к тому времени уже двести лет, как мною установлено, создавалось в сравнительно спокойной обстановке, а не в тревожной атмосфере возможного срыва графика. Несмотря на это, печать оперативности лежит на строфах и этого произведения.

Разве это не ясно из такого примера?

Разбив самодержавия оплот,

Пройдя сквозь кровь,

Через борьбу и муку,

Вернул освободившийся народ

Украденную у него науку...4

Все это убедительно говорит о том, что между произведениями, напечатанными в газете, и произведениями, напечатанными в книге, чудовищной пропасти нет.

1 Зубило. Салют. Стихи (1923-1926). М., 1927, с. 34.

2 Там же, с. 37.

3 Там же, с. 56.

4 Там же, с. 53.

Я настойчиво и обильно цитировал сатирические и лирические строфы поэта не для того, чтобы вскрыть, как плохо писал стихи Юрий Олеша. Я настойчиво и обильно цитировал для того, чтобы показать, что не на ежедневной работе, не на службе в газете "Гудок" вырос прекрасный писатель.

Впрочем, о роли "Гудка" в последовательном росте нашей художественной литературы написано так много проникновенных и научных слов, что мои попытки выяснить, что же было на самом деле, выглядят совершенно смехотворно.

Но особенно проникновенные и научные слова о "Гудке" написал сам Юрий Олеша.

Эти слова лучше всего показывают меня в самом невыгодном свете.

Вот что написал Юрий Олеша:

"Это было в эпоху молодости моей советской Родины, и молодости нашей журналистики, и моей молодости.

Когда я думаю сейчас, как это получилось, что вот пришел когда-то в "Гудок" неизвестный молодой человек, а вскоре его псевдоним "Зубило" стал известен чуть ли не каждому железнодо-рожнику, я нахожу только один ответ. Да, он, по-видимому, умел писать стихотворные фельетоны с забавными рифмами, припевками, шутками. Но дело было не только в этом. Дело не в удаче Зубила. Его фамилия была Юрий Олеша.

Дело было прежде всего в том, что его фельетоны отражали жизнь, быт, труд железнодорож-ников. Огромную роль тут играли рабкоры. Они доставляли материалы о бюрократах, расхитите-лях, разгильдяях и прочих "деятелях", мешавших восстановлению транспорта, его укреплению, росту, развитию. Вместе с рабкорами создавались эти фельетоны...

Зубило был, по существу, коллективным явлением - созданием самих железнодорожников. Он общался со своими читателями и помощниками не только через письма. Зубило нередко бывал на линии среди сцепщиков, путеобходчиков, стрелочников. Это и была связь с жизнью, столь нужная и столь дорогая каждому журналисту, каждому писателю"1.

С нежностью вспоминает Юрий Олеша "Гудок".

Это ему кажется, что он вспоминает "Гудок".

На самом деле он вспоминает не "Гудок", а свою первую славу.

Кроме славы, он вспоминает паровозы:

"Его обдавало паром от маневрирующих паровозов, оглушало лязгом металла"2.

1 Юрий Олеша. Ни дня без строчки. - "Октябрь", 1961, № 8, с. 135.

2 Там же.

Рабкоров:

"Сегодня сердечным словом хочется вспомнить рабкоров тех лет, очень часто безымянных, всегда горячих и смелых людей, помогавших в те времена строительству транспорта"1.

Стихи, напечатанные в "Гудке", написаны не первооткрывателем, прокладывающим новый жанр и еще робко нащупывающим дорогу. Дорога газетной поэзии в русской литературе была широкой и хорошо вымощенной. Она прокладывалась такими строками:

Назови мне такую обитель,

Я такого угла не видал,

Где бы сеятель твой и хранитель,

Где бы русский мужик не стонал?...

Выдь на Волгу: чей стон раздается

Над великою русской рекой?

Этот стон у нас песней зовется...2