Сдайся

Услышанная новость, так и гремит эхом, словно мне пробили серию ударов из джеба и завершающего кросса. Но я никак не возьму в толк, что меня шокирует больше всего. Марта, пришедшая навеселе очень эффектно эпатировала мужскую публику, вскрыв весь флеш-рояль. Каждый из нашей троицы получил свою порцию озадаченности, близкой к нокауту.

Её родство с Шороховым чертовски удивило, но позволило облегченно выдохнуть. Вывезти соперничество с таким, как он, едва ли возможно. Хотя при нынешнем раскладе не особо расслабишься.

Знаю по себе. И как брат, у которого совсем недавно имелось такое же беспокойное хозяйство, я понимаю Рината. Неспроста он держит руку на пульсе, контролит Марту и всюду за ней приглядывает. Красивых девушек оставлять без присмотра непростительная роскошь.

А вот как мужчина, обманутый дважды, я готов встать в очередь и всыпать лживой стерве так, чтобы садится на свою аппетитную задницу, она долго не захотела.

Звенящая тишина прерывается хриплым смехом и аплодисментами.

– А удивлять малая и впрямь умеет.

– Найди Бориса и передай, чтобы он присмотрел за Мартой, – сухо произносит Ринат, поглядывая на входную дверь, за которой только что скрылась сестра. – А с тобой поговорим позже, подумай над моим предложением. Лучшего тренера для боёв ты не найдёшь.

Бросаться на поиски Бори, я не собираюсь, меня больше интересует Марта, сорвавшаяся прочь, долой с глаз, разгневанного Рината.

Пропажа находится быстро, стоит на тротуаре и безрезультатно ловит попутку. Ни стройные ножки, на которых одеты короткие кожаные шортики, даже мне показавшиеся экстремально короткой длины. Ни грудь, стремящаяся познать свободу не особо помогают Марте в этом деле. Изредка проезжающие машины не удостаивают "голосующую" даже сигналом клаксона. А когда от проходящей мимо компании посыпались ругательства, Марта без оглядки рванула в сторону остановки.

– Шорохова, стой, – насмешливо кричу ей вслед, упиваясь тем, что мои догадки на её счёт рассыпались в прах. – Во мне лошадиных сил больше, чем в тебе. Сдайся.

Бросаюсь вдогонку, стремительно нагоняя беглянку и резко разворачивая к себе лицом.

– Что… решил извиниться?

Запыхавшись, но ничуть не подав виду, Марта пятиться к дороге. Вскидывает руку, продолжая пытать удачу, всё ещё надеясь затормозить машину.

– Или на твой отбитый ум пришли новые оскорбления?

Медленно, больше оттягивая время, чем боясь её придушить за ложь и проявленную сейчас грубость, притягиваю Марту к себе. Ощущая на продрогшей от холода коже россыпь мурашек, вытравливаю из себя желание крепко обнять и согреть в своих руках чёртова дезертира.

– Ты мне врала, – чтобы не соблазняться, нервно сдергиваю пиджак, накидывая его на плечи Марте. Если она его запахнет на груди, будет просто замечательно. Ибо говорит на серьёзные темы и косится на грудь, выше моих сил.

– Нет, – точным ударом толкает меня в грудь. – Нет, ты сделал выводы, основываясь на том, что увидел, даже не дав возможности объясниться. Ведь всегда проще навесить ярлык, чем копаться в истинах. Но и после секса, ты всё ещё верил, что я подстилка. А если переспать с тобой, было единственной возможностью доказать тебе, что я вовсе не потаскуха?

Привлекая все больше внимания прохожих, мы стоим посреди тротуара. Злая до чёртиков Марта лупит кулаками мне в грудь, не жалея сил.

Боль, сквозящая в её словах до краёв наполняет меня чувством раскаяния. Испепеляющей виной. Одержимой потребностью исправить то, что я под гнётом вспыльчивости натворил.

– Давай успокоимся!

– Я спокойна, – переводит дух, опуская понуро голову.

– Я вижу, – прижимаю к её щекам ладони, заставляя выдержать непрерывный зрительный контакт и снова не отвести взгляд. – Извини. Во всём виноваты мои сенсомоторные реакции, вижу глазами и тут же наношу удар, делаю нырок, или просто разрываю дистанцию. В той ситуации я отчаянно старался разорвать с тобой дистанцию, но ты же оказалась даже упрямее меня.

В голосе сквозит несвойственная мне нежная интонация, играющая на руку, Марте становится сложнее проявлять холодность. Девичьи ладони уверенно скользят вверх по спине, смыкаясь в крепкое объятие.

– Я приходила, хоть как-то оправдаться, – вкрадчиво шепчет с мелодичным придыханием отпуская обиду.

–  Извини, со мной всегда трудно. Я не изменюсь по щелчку, не переделаю, сформированный годами характер. Но я умею делать выводы и готов исправлять ошибки, если...

Длинные разъяснения тонут в смелом поцелуе, которым Марта скрепляет наше перемирие. Опьяняет, наперекор внешним обстоятельствам проникает внутрь меня, заполняя до краёв, путая сердцебиение, делая меня слабым. Уводя от реальности, навсегда меняя траекторию мыслей и чувств.

Одно целое

Марта

Смотрю, как Лёша расстегивает рубашку, медленно, пуговицу за пуговицей, не спеша распаляясь сам и соблазняя меня. Снимает её, оставаясь в одних брюках и игриво завязанной на шее бабочке. А та приковывает мой взгляд сильнее, чем наполовину обнажённое тело, кстати, чертовски соблазнительное.