Сдать королевство, женить Императора (СИ)

Он замолчал, и я больше не могла сдерживать любопытства. Обернулась, чтобы увидеть его лицо, и впервые за месяц не заметила в нем ни насмешки, ни злобы. Печальный, но спокойный, сейчас Лайонел, казалось, готов был смириться с судьбой и любым моим решением. От такой его искренности и даже беззащитности я не нашлась, что ответить. Когда молчание затянулось, Император шагнул ко мне. Я бы отстранилась, но за спиной оказалась деревянная балка беседки, в которую я уперлась лопатками.

— Я знаю, что опоздал на целых шесть лет, но все же… — он опустился на одно колено и взял мою руку в свою, — если ты дашь мне еще один шанс, я никогда тебя не оставлю. Даже если вся Империя полетит в бездну проклятых богов. Эр-ха… Войцеха Милик, прошу, будь моей женой.

На осознание всего, что он сказал, у меня ушло несколько секунд, не меньше. По их прошествии я осознала, что стою, вытаращившись на него, и часто дышу, как загнанная в окружение охотничьих псов лисица.

Видя, что я не спешу с ответом, Лайонел мрачнел. Он склонился над моей рукой, едва ощутимо коснулся ее губами и собирался отстраниться. Осознав, что могу окончательно испортить момент, я с огромным трудом все же выдавила из себя два заветных слова.

— Я согласна.

Уже в следующий миг я оказалась в его сильных объятьях, почувствовала, как тяжело он дышит, а заодно осознала, что и сама дрожу. Несколько секунд он сомневался, вероятно, опасаясь, что я приняла его предложение из благодарности, из-за его людей в замке или проклятым ведомо по какой причине. Чтобы развеять его сомнения, я поднялась на одну ступеньку, так, чтобы сравняться с ним в росте, и поцеловала такие знакомые губы.

Эпилог

Лайонел

С трудом, но я все же уговорил Войцеху устроить достойное торжество, на котором одновременно будет объявлено и о передаче короны, и о нашей помолвке. Правда, для этого пришлось дождаться обозов с провиантом и драгоценностями, которые тащились из Империи несколько недель, но сейчас, когда угроза нового перехвата власти миновала, у границы стояли мои войска и гвардейцы Империи охраняли вместе с людьми, которые остались верны Войцехе, охраняли замок. Опасаться больше нечего.

Ожиданием я искренне наслаждался. После шести лет разлуки просто не мог выпустить Войцеху из рук, первое время казалось, что стоит отдалиться от нее на пару шагов, как она исчезнет, растворится, словно видение.

Через неделю после разговора в беседке она сама пришла ко мне и заявила, что ждать официальных объявлений не хочет. Я не захотел ей отказывать, да и не смог бы — таким ярким и откровенным оказалось ее желание. Да и к тому же, мы ведь и раньше были близки, что сейчас изменилось?

Воспоминания о том наслаждении, которое я испытывал, целуя и лаская гибкое тело, слушая ее хрипловатый голос, да и просто прижимая ее к себе, грело сейчас, когда мы принимали поздравления гостей: немного испуганные, но, кажется, довольные тем, что войны наконец прекратятся, местные аристократы по очереди подходили, чтобы сказать нам все приличествующие случаю слова.

Теплая ладонь Войцехи покоилась на моей руке, я слегка сжал ее, когда почувствовал, как она покачнулась. Видимо, устала от духоты и суеты, но нам предстояло провести в зале еще как минимум час.

Вместо того, чтобы слушать льстивые речи очередной придворной дамы, которая как-то очень уж не к месту демонстрировала глубокое декольте, я нашел взглядом Жулиту. Она стояла рядом с молодым Ташо, племянником Гаскона, которого я, как и обещал, оставил в прежней должности. Если бы не протекция старшего родственника, я бы не освободил мелкого интригана, но министр уверил меня, что отошлет его как можно дальше и передаст титул другому ближайшему мужчине в роду, а этому оставит только деньги и часть земли, таким образом лишив его любого влияния. Молодой красавец что-то с тихо обсуждал с принцессой, боязливо поглядывая в нашу сторону.

Я опасался, что младшая племянница Войцехи может выкинуть какой-нибудь не слишком опасный, но неприятный фокус, однако, лишившись поддержки отца и проведя почти месяц в изоляции она, кажется, стала осмотрительнее и даже как будто старше. Или так казалось из-за худобы, которая немного подпортила ангельскую внешность девчонки?

Вслед за другими придворными молодой Ташо подвел Жулиту к нам и, выступив вперед, церемонно поклонился. Многословно выразив «самую искреннюю» радость за нас с будущей Императрицей, он перешел к главному.

— В столь радостный день я осмелюсь просить вас о милости, Ваше Императорское Величество, — мягко произнес он и покосился на Жулиту. — Вы как никто другой понимаете муки влюбленного сердца, которое не может соединиться с объектом своего вожделения.

«Объект вожделения», ну и пошлость. Если бы я назвал так Войцеху, то в лучшем случае получил бы пощечину, в худшем — кинжал под ребро.

— И потому вам, конечно, достанет милосердия позволить воссоединиться любящим сердцам: моему и принцессы Жулиты, — молодой Ташо поклонился и протянул руку своей возлюбленной, та вышла вперед, переводя напряженный взгляд с меня на свою тетушку и обратно.