Сдать оружие (СИ)

Майор сжал свободную руку в кулак. Кулак уже чесался, предвкушая встречу с чужими небритыми подбородками.

— Ты серьезно, Рыбкина?

Алиса задумалась. Сама бы она, конечно, без вопросов их отмудохала, но чтоб Гриша подставлялся даже при условии, что ему наверняка ничего не будет…

— Ладно, хуй с ними — парочку раз можешь превысить! Скажи, это от меня.

Два огнестрела болели, сука, всё-таки сильно. Хотелось возмездия. И жрать.

***

Через две невероятно нудных недели в стационаре, откуда она вырывалась с боем вопреки рекомендации лечащего врача и под честное Гришино слово, что он будет регулярно возить её на осмотры и оставшиеся процедуры, и ещё две — дома после выписки, Алису наконец выпустили на работу. Очень вовремя: валяться на диване, сёрфить сеть и по целым дням ждать Измайлова Рыбкина уже успела подзаебаться.

Но интересных дел в участке, к её разочарованию, в понедельник вообще не было — так, бумажная волокита и одна кража со взломом, где на месте буквально через полчаса выяснилось, что недавно приобретенный подлинник Рембрандта пострадавший спёр сам у себя, будучи в состоянии глубокого алкогольного опьянения с последовавшей полной амнезией. Вернее сказать, даже не спёр, а в приступе подогретой градусом мнительности тупо снял со стены и сунул в свой же сейф. Ну, а со взломом всё это дело протекало потому, что где-то по пути он посеял ключ от кабинета и, расстроившись, вышиб дверь (банкир был мужчиной представительной массивной наружности и имел за плечами пять лет восточных единоборств). Короче, марку употребляемой им водки Алиса на всякий случай запомнила и на будущее решила не пить.

Вследствие этого, с работой они закончили рано и к пяти уже были дома. Рыбкина дёрнула дверцу кухонного шкафчика, чертыхнулась, заглянув внутрь, и полезла в соседний. За полгода, что она жила с Гришей, она упорно не могла запомнить, где в этом доме кофе. Измайлов не помогал, как будто специально каждый раз суя банку в новое место. Бесило.

Кофе наконец обнаружился — на этот раз в тумбе снизу. Наклоняясь, Алиса поморщилась и инстинктивно схватилась за бок. Швы давно сняли, рана зарубцевалась, и даже от неудобного бандажа Алиса уже избавилась — и всё равно при резких движениях иногда становилось неприятно. Рыбкина от души надеялась, что это пройдет, иначе сигать через заборы и с разгону выполнять прочие элементы уличного паркура во время преследований будет уже не в кайф.

Измайлов вырос рядом как из-под земли.

— Опять болит? Дай посмотрю.

— На что — на мои сексуальные шрамы? До вечера потерпишь, я не в настроении, — отшутилась Алиса, выпрямляясь с банкой растворимого кофе в руках, и движением головы откинула светлый хвост за спину. Затем щёлкнула кнопку электрочайника (кофеварку она принципиально недолюбливала).

— Не парься.

— Не буду, — с руками в карманах задумчиво кивнул Гриша, отходя и опираясь поясницей о край стола. — Сдай оружие и удостоверение.

Его твердый и непоколебимо спокойный начальственный тон огрел Рыбкину будто пыльным мешком по голове.

— Что? — недоверчиво сощурилась она, снова оборачиваюсь к майору. Да ей послышалось, наверное!

— Ты слышала, что я сказал, — хмуря светлые брови, но с теми же бесящими интонациями, не терпящими возражения, произнес майор Измайлов и повторил, глядя ей в глаза: — Капитан Рыбкина, приказываю сдать мне свое оружие и полицейское удостоверение.

— И на каком это основании?! — прошипела Алиса, мгновенно разъяряясь. — Ты не можешь меня уволить! Я только что вышла с больничного, и я всё ещё твой лучший опер!

— Ты — моя лучшая девушка, — с нажимом возразил Гриша и энергично потёр ладонями лицо. — Ты — человек, которого я пиздец как сильно люблю. И у меня тормоза слетают, когда я думаю, что я каждый день имею все шансы тебя так тупо потерять — в перестрелке за блядскими гаражами!.. Не злись, Алиса. Знаю, мы давно «в поле», но в этот раз ты вот так, вот, блять, настолечко была… — Гриша почти сомкнул большой и указательный палец и громко, расстроенно цыкнув, не стал договаривать.

— А ты же лезешь на рожон, постоянно! Опять, опять и, блять, опять! И внимать голосу разума и осторожности, по всей видимости, не собираешься. Ты даже подкрепления не способна дождаться! Что мне ещё делать? — разведя руками, вопросил он.

Алиса облизала нижнюю губу. Затем скрестила руки на груди и дёрнула худым плечом.

— Ну не знаю, Гриш. Может перестать быть ебаным лицемером для начала? — ледяным тоном предложила она.

— Лицемером? — просто охуел Измайлов. — Рыбкина, да я!..

— Да-да, ты! — перебивая и кивая как будто сама себе, огрызнулась Алиса.

Ладонью она рассеянно потёрла шею в том месте, где из ворота куртки выглядывали переплетенные змея и дракон, и сузила на него хищно поблескивающие глаза.