Сдавайся, буду согревать

– Ну, ты будешь его снимать, блять? – не выдерживаю я, когда она, как назло! опять возвращает бретельку на место и опять медленно тянет вниз.

Снегурка снова хохочет. Стерва. Видит ведь, что доводит меня. Что горю, сук! Каждая мышца напряжена.

– Какой нетерпеливый дрючковец! – смеется и пальчиком рисует что-то у меня на груди. И в месте ее касания волосы шевелятся. Да они, сука, дыбом встают! – Какой ты пушистенький и…

– Ай, блять! – договорить ей не даю.

Просто срываю рукой гребаный лифчик и, похоже, рву его. Плевать. Довела.

Снегурка вскрикивает и прижимает руки к груди.

Я кладу руки ей на ноги, пока еще в чулках, и нежно, насколько способен на это, глажу их. Веду выше. На талию.

– Ну, чего ты испугалась? – говорю мягко.

Похоже, с лифчиком я погорячился. Не спугнуть бы. Я уже настроился ее трахнуть. Нет уж. Зря, что ли, член все вытягивается и вытягивается. До попки хочет достать. Помочь ему?

И чуть толкаю Снегурку назад.

– Ох, бля, – выдыхаю тяжело, когда головка, наконец, упирается в кружевную ткань трусиков.

Чуть приподнимаю бедра, водя головкой по попке, а руки веду еще выше. Беру Снегурку за запястья и аккуратно отвожу ее руки от груди.

Жадно заглатываю воздух, когда, наконец, вижу сиськи. Нет, не так. Не сиськи, а СИСЬКИ!

И сразу же обхватываю их ладонями. Сука, даже не знаю, что ахуеннее: мять их или задницу. Все такое… ахуенное!

И соски уже торчат. Темные вишенки.

– Ах! – громко произносит Снегурка, запрокидывая голову и ручками своими цепляясь за меня за своей спиной.

Член дергается и сам опять касается попки.

Я мну эти упругие мячики, то сильно сжимая, то едва касаясь пальцами. Обхватываю соски и чуть выкручиваю.

И вижу, что Снегурке нравится. Постанывает.

А еще я, сука, чувствую, как становится горячо и влажно у нее в трусиках. Там, где она касается ими о мой живот. Сама начинает водить бедрами. Тереться о меня.

Сжимая один сосок, другой рукой касаюсь кружева, отвожу сбоку ткань и просовываю под нее большой палец.

Ну, течет же, сука! Просто пиздец как течет!

Глядя на постанывающую Снегурку, на ее приоткрытый ротик, кончиком пальца начинаю раздвигать складки. Кружить там.

– Ах! – такой слабый вскрик. Со стоном. Когда я нащупываю клитор. Уже набухший. – Ох! – распахивает глаза и смотрит на меня. А ногтями впивается мне в бока за своей спиной.

Ухмыляюсь и продолжаю ласки.

Люблю громких и таких отзывчивых. Девчонка явно не бревно. Такая же бешеная в постели, как и в жизни.

Ух, блять, Дедушка Мороз! За все года мне отработал! Мужик!

Снегурка стонет все громче и громче, а я сам рычу от того, как приятно палец скользит по клитору. Такому горячему и такому мокрому от смазки.

– Снимай это! Пока не порвал! – рычу я, хватая в кулак трусы и скручивая их.

Девчонка улыбается и ложится на меня. Сиськи прижимаются к моей груди. А Снегурка опять целует меня. Но тут я уже беру инициативу в свои руки. Обхватываю ее за затылок, прижимая к себе, и начинаю жадно терзать мягкие пухлые губы. Толкаю ее язык своим языком. Подчиняя себе. Сам сгорая от желания.

– Снимай, сук, – рычу ей в губы и тяну трусы вниз.

Девчонка улыбается. Быстренько стягивает с себя лишнее и вот уже влажные гладкие складки трутся о мой волосатый живот. Потом чуть ниже и я стону с рыком. Потому что она головки касается.

Вдруг Снегурка отрывается от моих губ и выпрямляется. Садится на меня. Жду. Задыхаюсь, но жду.

А она приподнимается и отодвигается. Садится мне на ноги и медленно опускает взгляд на мой член.

14. Я только разогнался…

Я волнуюсь. Как в первый раз, блять. Она так внимательно рассматривает его. Примеряется, что ли?

– Теперь я понимаю, почему Дрючки, – произносит задумчиво и проводит указательным пальцем по стволу.

Член сразу же реагирует и дергается. И яйца поджимаются. Она ведет палец вниз и кончиками касается моих гудящих шаров.

– Ох, блять, ты что творишь? – хриплю я, приподнимаясь и хватая ее за задницу.

Член в очередной раз тоже приподнимается, отрываясь от живота. И эта мучительница пытается обхватить его пальцами и чуть сжимает.

Я хрипло стону в ответ.

– Какой твердый, – говорит Снегурка, не сводя взгляда с моего члена и облизывая губы.

И эта ее простая, казалось бы, фраза пиздец как срывает крышу.

Зажмуриваюсь и словно током ударяет! Головки касается что-то мягкое, теплое, нежное.

Распахиваю глаза и впиваюсь взглядом в макушку Снегурки, потому что ее ротик уже обрабатывает головку.

– Уф! – выдыхаю я и падаю на кровать.

Часто дышу, пытаясь сдержаться. А это нелегко! Член настолько отвык от ласки, что реагирует остро. У меня каждая мышца напряжена.

Приподнимаю голову, чтобы увидеть эту картину маслом. И встречаюсь с затуманенным взглядом Снегурки.

Какой же я молодец, что притащил ее пакет себе домой! А девочка нашла правильное применение его содержимому.

Чмокнув головку (и это пиздец как приятно!), Снегурка опять выпрямляется.

– Погоди, там в пакете, – пытаюсь приподняться, вспоминая про защиту.

Мои кончились. У Надьки всегда свои.

Но и у Снегурки они были в списке покупок. Надо просто принести.