Сдавайся, детка (СИ)

— Поздравляю, — мечтаю в душе, чтобы на голову Тимуру упала люстра, потому что это невыносимо и глупо: как можно было потерять конверт?!

Он будто издевался, вот честное слово.

— Можно как-то без всего этого? Мне и так паршиво, ты еще чайной ложкой мозг колупаешь, — пытается он строить из себя потерпевшего, но меня такая безалаберность только выводит больше из равновесия, в которое я и так еле пришла после общения с парнями.

— Отлично, если все так. То решай свои дела без меня.

— Начинается, — выдыхает Тим. — Виноват Артем, а получаю я.

— Он виноват лишь в том, что за моей спиной пытался творить непонятные вещи. Впрочем, ты занимался тем же самым, если память не изменяет.

— Я не наставлял тебе рога, — парирует Тимур, хитро улыбаясь.

— Да? — настает моя очередь цокать языком. — Может, тебе напомнить?

— Остановись, Ветрова, пока мы не разнесли этот кабинет к дьяволу.

— Нет уж, — фыркаю, а потом начинаю наступать на своего начальника по совместительству бывшего парня. — Я все скажу на сей раз, а ты выслушаешь, потому что деваться-то тебе некуда. Игры закончились, Тимур, готовься держать удар.

— Ну, валяй, детка, — щелкает он пальцами перед моим носом, словно дает отмашку для вступительного слова. — Мне даже любопытно стало. Хотя могла выкатить списком, так уж и быть, на досуге я бы ознакомился с претензиями.

— Прекрати валять дурака. Ты взрослый парень, а ведешь себя как подросток. Тимур, оглянись назад, пойми наконец-то, сколько всего ты натворил: приводы, ребенок, измены, тайны и непонятные поиски ответов на вопросы, которые по идее ты должен был задать первоначально своим родителям.

— Ты считаешь, я этого не делал? — закипает Тим в ответ.

Расстёгивает верхние пуговицы рубашки, ослабив перед этим галстук. Его темный взгляд бегает по моему лицу, и я вижу, что ему неймется доказать правду. Свою правду. Тимур считает и всегда так было, что он отчасти истина в последней инстанции, забывая напрочь о мнении других. А оно есть и наверняка его родители спокойно бы ответили на вопросы, с которыми он пристает к посторонним людям. Но надо же все усложнить, зачем идти по прямой, когда можно свернуть, блуждать, а потом обвинить всех, что это они виноваты.

— Я считаю, что ты начал не с того. Для чего ты вообще решил копаться в памяти, приплетая Полину?

— Потому что она моя сестра, — повысил он голос, еле держа себя в руках, похоже, чтобы не нагрубить. — Возможно, — добавил чуть неуверенно, — понимаешь, — присаживается Кирсанов на край стола, а я продолжаю стоять на своем месте, внимательно наблюдая за ним, — сам поражаюсь, почему раньше не обратил на данный факт внимания. Молод был, глуп, другое было на уме. Но я всегда удивлялся, отчего отец так благосклонен к старшему и так холоден с младшим. Чувствовал себя изгоем, вторым сортом. Будто недостоин был любви родителей. Я не мог понять, чем заслужил быть в опале.

— И?

— И начал копаться, а потом меня отправили в Европу, думаю, не только за плохое поведение и проблемы с законом, но и потому что активно совал нос куда не следует.

— Не страшно?

— Иногда. Ты же знаешь немного моего отца, видишь, что он из себя представляет.

— Он что-то узнал обо мне! — выдаю Тимуру, тяжело вздыхая.

— Что узнал? — выгибает бровь Тим, касаясь двумя пальцами подбородка и задумчиво смотрит на меня.

— Увы, этот вопрос проще задать ему. Но… — задерживаю воздух, подыскивая слова, — эта причина, по которой я хочу съездить на квартиру, где жила в детстве. Я тоже ищу ответы, потому как непонятно, что нашел во мне Артем.

— Очень смешно, — хлопает Тим себя по коленям. — А ты не рассматривала вариант, что он проникся к тебе светлыми чувствами?

— Издеваешься? — настает моя очередь принимать каждое слово в штыки.

— Немного. Рад, что умная мысль пришла все же в твою очаровательную голову. Поехали, заодно по дороге подумаем, но ты, — касается он моего плеча, — расскажешь мне все, что знаешь и только попробуй утаить.

— Иначе? — ухмыляюсь, подыгрывая ему.

— Детка, я могу забыть, что обещал быть джентльменом и… — направляется Тим к выходу, — тебе понравится.

— Только после свадьбы, — закатываю глаза, радуясь в душе, кажется, что дело сдвинулось в мертвой точки.

— По рукам! — добавляет бывший и мы направляемся к его тачке, зная, что, возможно, эта поездка перевернет очень многое в наших судьбах.

***