Сдавайся, это любовь…

– Чибисов!!!! – орала я, смотря, как и вокруг второго запястья захлопывается браслет наручников. Этот придурок умудрился подвесить меня на турнике! Я даже стоять нормально не могла! Еле касалась пальчиками пола, шипя от резкой боли. Кожу сжимали холодные браслеты, а эта дебильная майка задралась до середины живота.

– Курочкина, а ведь я предупреждал. Поцеловала бы, и всё, считай, уже дома, в тёплой кроватке. А сейчас… Соррян, короче, – Кирилл, увернувшись от моей ноги, проскользнул на кухню и включил кофемашину. Он встал у барной стойки, облокотился, мечтательно подставив под подбородок кулаки. – Ну, красота же… Ей Богу, идеал женщины.

– Придурок! И шутки у тебя соответствующие!

– Пыхти-пыхти… Это только возбуждает меня, Людмила Аркадьевна. Ты же давно уже поняла, чем сильнее сопротивляешься, тем сильнее я хочу тебя. Да? Поэтому ты и играешь со мной, как кошка. Вот только, малыша, я не мышка. Далеко не мышка, – Кирилл взял чашечку и стал смаковать кофе, а мне ещё обидней стало. Я хотела взглядом дыру прожечь в его голове – пустой и абсолютно бесполезной. Свои погоны он плечами носит, а значит, черепушка ему не нужна! Эх… Хотела прожечь голову, но взгляд упал ниже, под столешницу…

Я, как рыбка, хапала обжигающий воздух. Сначала стало холодно, а потом внезапно жарко. По телу испуганным табуном побежали мурашки, а живот вновь стянуло в странном спазме абсолютно неуместного возбуждения. Я даже ноги свела вместе, лишь бы не закапать его пол из светлого дерева.

– Ой… А что такое? Что это мы заёрзали? Уж не угодила ли ты в собственную ловушку? – Чибисов, сука, оказался внимательным. Оттого и улыбка его стала такой похотливо-довольной. Он сделал ещё глоток, а потом, оттолкнувшись от столешницы рукой, пошёл в мою сторону. Потянул носом, как охотник, поймавший след раненого зверя, и оскалился.

– Людмила Аркадьевна, поздравляю, теперь ваша очередь быть мышкой. И я уже иду желать вам доброго утречка…

Какое утро? Какое??? Мама, забери меня!!!

Мамочки…

Глава 1

– За свободу!!!! – голосила моя подруга Аннушка Лисицына, отплясывая на столе ночного клуба. Она поливала сверху всех шампанским, думая, что веселее ничего быть не может. Дурочка, но ничего, завтра протрезвеет, и пройдёт, а теперь пусть резвится, лишь бы не плакала.

– Ань, давай уже спускайся, – я гоготала так, что стоять могла, только вцепившись руками в барную стойку. Бармены аплодировали, улюлюкали и подначивали мою подругу вовсе снять платье. Но Лисица хоть и была в дровинушку, но честь свою блюла, как матушка завещала, чем огорчала собравшуюся толпу мужиков.

– Пошлю его на … небо за звёздочкой! – горланила она уже в сотый раз одну и ту же песню, от которой тошнило не только меня, но и весь бар «Чёрная вода». Диджей в последний раз вместо ста рублей содрал с неё пятьсот, за моральный ущерб, очевидно. – Никаких больше мужиков! Курочкина, я тебе слово даю! Вот те … крест.

– Зарекалась девка не е**ться, за**алась девка зарекаться, – я вовремя подхватила Аньку за щиколотку, стянула с лакированной поверхности и потащила к нашему столику, потому что всё это время она бесплатно сверкала труселями за чужим. Вернее, на чужом. – Прошу прощения, джентльмены. Больше вас не потревожим.

Я подмигнула ошалелым мужикам, одному даже протёрла ладошкой покрывшуюся испариной лысину и скрылась в толпе.

– Ань, это всего лишь развод, а не миллион, выигранный в лотерее, прибереги феерию для более существенного повода! – я еле дотащила её до нашего дивана, где дожидались нас подруги. – Ника, этой разведёнке больше ни-ни! Или сами пойдёте её честь караулить.

– Эх, чёрствая ты стала, Курочкина! Сама-то уже три развода пережила, а мне порадоваться не даёшь нормально, – Анька села рядом со своей сестрой Машей, звонко чмокнула ту в лоб и снова стала размахивать свидетельством о разводе, как белым флагом капитуляции.

– Вообще-то два, но зришь в корень, – признаться, настроение было дерьмовей некуда, и сколько бы я не заливала его шампанским, легче не становилось. Надо было дома остаться, хотя… Не обмыть развод очередной подруги – грех. А у меня своих полно, этот явно лишний.

– Люсь? – Ника откровенно грохнула челюстью. – Кура на ощип?

– Это ещё кто кого ощипывает, – я осушила бокал и кивнула официанту, взмахнув пустой бутылкой. – Он же за последний год только тратит! То стартап какой-то замутил, прогорел, естественно, а Люся долг его возвращала банку. В прошлом году в совместную закупку шмотья из Китая ввязался, дальше догадаетесь. А сейчас он курсы кулинарные оканчивает у какого-то звёздного повара, шефом всея Руси стать желает или ресторатором, я уж не помню. Да он всё желает, кроме как работать на дядю. Короче, эта содержанка с увядшим на фоне неудач либидо меня уже достала. Знаете, вот все говорят, как сложно найти любовь, а я считаю, что сложнее не убить её.

– Чё, прям увяло? – Анька даже смеяться перестала, только изредка икала, то и дело припадая губами к пустому бокалу.

– Пустыня Сахара…