Сдавайся, я не вооружена

Глубоко вздохнув, я привстала на цыпочки и, слегка улыбнувшись, прижалась к мужским губам. Обняв меня за талию, Ян осторожно ответил на дрожащий поцелуй. И я почти поверила в то, что все может быть хорошо…

***

Костя, откинувшись на стуле, мрачно смотрел в окно и барабанил пальцами по столу. Вся его поза говорила только об одном – он с трудом сдерживал себя. Говорить с ним в такие моменты было чревато для здоровья. Черт!

Я молча прошла на кухню и села напротив брата. Может, предложить ему успокаивающего чая? Хотя тут не помешало бы чего покрепче.

Ян зашел следом и встал позади меня, упершись руками о спинку стула. «Теперь нас можно убить одной пулей», – мелькнула в голове глупая мысль.

Костя, подняв голову, окинул нас тяжелым взглядом. Внутри защемило. Как же он похож на отца!

– Давно? – коротко выдохнул он, до хруста сжимая пальцы в замок.

Я судорожно сглотнула. С чего начать? Но Ян опередил меня.

– Мы познакомились с Кристиной еще до того, как я переехал сюда, – спокойно проговорил он, кладя ладонь мне на плечо. Рискованно.

Костя шумно втянул воздух.

– То есть все это время вы встречались за моей спиной? – низко прорычал он, подаваясь вперед.

Резко выпрямившись, я перехватила сверкающий от ярости взгляд брата:

– Нет! – воскликнула я. Ну же, посмотри мне в глаза! Ты же всегда читал меня, как раскрытую книгу!

Но Костя лишь мельком взглянул на меня. Весь его гнев был направлен на Яна. Он, не отрываясь, смотрел ему глаза.

– Расскажешь сам, Серый, или мне рассказать? – наконец, издевательски протянул Костя, играя желваками.

О чем он?!

Я повернула голову и посмотрела на Яна. Но он молчал. Его красивое лицо окаменело.

Да что, твою мать, происходит?!

Я растерянно перевела взгляд на брата. Костя еле сдерживался. Его трясло от бешенства, руки судорожно сжались в кулаки. Он посмотрел на меня и безжалостно выдохнул:

– Ты знала, что в Америке у него есть невеста и что, закончив следующий семестр, он уедет к ней?

Я молчала. На моем лице не дрогнул ни один мускул. Медленно, слово за словом, я впитывала в себя смысл сказанного. У Яна есть невеста. И через полгода он уедет навсегда.

– Нет, я не знала, – ровно проговорила я, поднимаясь со стула.

Собственное тело казалось чужим. Каждое движение было плавным и осторожным. Будто я боялась причинить себе боль. Вот только было уже слишком поздно. Боль раскаленным оловом растекалась по жилам, постепенно выжигая меня изнутри.

Повернув голову, я посмотрела окаменевшему Яну в глаза и в абсолютной тишине направилась к выходу. Я снова ошиблась. Этот парень не был особенным. Он был обычным трусом и обманщиком.

Словно очнувшись, Ян подорвался с места.

– Крис, стой! Всё совсем не так!

Будто споткнувшись о невидимую преграду, я стремительно обернулась. Меня колотило то ли от злости, то ли от еле сдерживаемых слез.

– У тебя нет невесты? – отрывисто бросила я, впиваясь глазами в лицо Яна.

А если он скажет «нет», что я сделаю? И я поняла, что словам брата я верила гораздо больше.

– Есть, – сжав зубы, выдавил Ян. – Но мы просто друзья!

Сделав ко мне шаг, он остановился и в бессилии опустил сжатые в побелевшие кулаки руки. И правильно сделал. Потому что больше я не позволю ему приблизиться к себе и на метр.

– Невеста-друг – это что-то новенькое, – горько усмехнулась я, чувствуя, как меня начинает распирать нервный смех.

Боже, неужели всё это вранье только ради того, чтобы затащить меня в постель?!

– А когда ты предлагал мне стать твоей девушкой, ты не забыл уточнить сроки? – почти весело спросила я, опираясь плечом о дверной косяк. Чтобы не было видно, как трясутся мои руки, я завела их за спину. А чтобы из глаз не хлынули слезы, я широко улыбнулась.

Какая же я дура! Всё ведь лежало на поверхности – отец Яна основал свой бизнес в Нью-Йорке, сам Ян только что вернулся из длительной поездки и всячески избегал разговоров об этом. А я еще, как наивная овечка, боялась растревожить его лишними расспросами. Это же надо быть такой глупой!

Чтобы не застонать в голос, я с силой прикусила губу и откинула голову, прижавшись затылком к прохладной стене. Ян с болью в глазах смотрел на меня. И это злило до чертиков. Только его жалости мне не хватало! Да пошел он! Пускай катится в свой Нью-Йорк и рассказывает небылицы несчастной, согласившейся стать его невестой! А с меня хватит!

Не дождавшись ответа, я рванула в коридор. Сердце билось так отчаянно, что, казалось, разорвется в ту же секунду. Тошнотворный озноб пробирал до самых костей. Я вдруг поняла, что разбитое сердце – ни хрена это не романтично. Это не Байрон с его печальными стихами и тоской в глазах! И не капли дождя, стекающие по стеклу! И даже не сборник грустной, пробирающей до мурашек музыки.

Разбитое сердце – это когда тебя колотит так сильно, что зуб не попадает на зуб, когда ты не можешь вымолвить ни слова, а ужин так и просится наружу. И всё, о чем ты можешь думать, это о том, как бы побыстрее забиться в какой-нибудь темный угол, чтобы никто не видел тебя, некрасивой, скулящей, вывернутой наизнанку…