Сдавайся, колючка!

Днем мы дошли до небольшого родника. Пришлось задержаться, потому что все решили немного освежиться. В команде чувствовалась напряженность. Лена продолжала плестись в конце группы. В обед она подсела ко мне. Я до сих пор был на нее зол, но не встал и не ушел. Слишком ребяческим выглядел бы мой поступок.  Все, кроме Жанны, уставились на нас. Колючка смотрела в свою тарелку и разглядывала горизонт.

– Зачем подсела? – грубо поинтересовался.

– Извиниться хотела, – по щекам ее текли слезы. Она после утренней истерики так и не успокоилась.

– Оставь свои извинения при себе, – вновь  ощутил дикую злость. Какие, нахрен, извинения? Будто ими можно что-то исправить.

– Я поговорю с Жанной, все ей расскажу. Вечером. Сейчас она не захочет меня слушать.

– Это ничего не даст, если только совесть очистишь и с друзьями помиришься, – поднявшись с камня, вылил остатки супа в костер.

Бараса подошел и сообщил, что у Жанны высокое давление, уровень кислорода в крови все так же ниже нормы.   

– Держи, – протянул ей таблетку от давления.

– Что это?

– Таблетка. Выпей, у тебя высокое давление. Нужно отслеживать твое состояние. Пойдешь рядом со мной, – в приказном тоне.

Не хотелось рисковать ее здоровьем. У Жанны переутомление, а восхождение – это не отдых. Будь моя воля, вызвал бы вертолет, чтобы отправить ее в отель.

– Вокруг тебя целебная зона? – вроде и сострила, но без запала. – Ирина пойдет с нами, – бросила она.

Я не стал спорить.

Наши взгляды встречались, но я не видел искр в глазах колючки. Я помогал ей взбираться на крутые склоны, мерил давление, кислород в крови, но она тут же убирала руку. Жанна ведь не поверила Ленке, тогда почему она так себя ведет?

Вечер был прохладным. Чем выше в горы поднимаемся, тем теплее приходится одеваться. Постелив на камень жилетку, Жанна села спиной к лагерю и принялась любоваться закатом. К ней подошла Лена, которая весь день провела в раздумьях и слезах. Они о чем-то коротко поговорили, и, склонив голову, Ленка отошла, оставив Жанну одну.

Я весь день пытался проанализировать и понять ее отношение. Почему такие резкие перемены? Даже при первом знакомстве между нами летали искры, а тут она отгородилась.  Ира к ней не подходила, все смотрела на меня, ждала, когда это сделаю я. Хотел поговорить с колючкой, понять, в чем дело, но также возникало желание послать все к лешему.

Ребята расходились по палаткам. Ленка сидела на камне где-то в стороне. Ребята так и держались от нее особняком. Она продолжала крепиться и пока не сбежала.

– Поговорим? – подошел к колючке и присел рядом.

– О чем, Азамат? – не глядя на меня.

– Ты ведь ей не поверила, тогда почему отвернулась? – задал самый интересующий меня вопрос.

– Я не отворачивалась. Наверное, хорошо, что так произошло. Неизвестно, чем бы закончился наш курортный роман, а мне бы не хотелось портить с тобой отношения. Скоро Маша возвращается, мы часто будем пересекаться в общей компании, пусть лучше все на этом завершится, чем мы станем избегать друг друга.

– Жанна, ты так говоришь, будто влюблена, а я могу причинить тебе боль…

  

********    ********

 

Жанна

Выбросить всю эту ситуацию из головы не получалось. Чувствовала себя отвратительно. Голова болела, но не столько от давления, сколько от неприятных мыслей. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, устала ловить на себе  понимающие сочувствующие взгляды. Ира просила меня не обращать внимания. Ромул хороший парень, и не стоит такого терять из-за какой-то овцы.

Я не спорила с ней. Азамат  надежный, серьезный, ответственный. Ромул нравится женщинам и вызывает уважение мужчин, но… Но этого недостаточно, чтобы поверить и открыться. Говорят, что из тех, кто в молодости хорошо погулял, получаются верные мужья, но также говорят, что горбатого могила исправит. Верилось почему-то во второе, но крохотная надежда, которая жила в сердце, постоянно нашептывала, что Ромул, как и Тигр, будет любить единственную женщину в жизни. Хотелось ли мне стать той самой женщиной для Ромула? Хотелось… наверное.

Нельзя поддаваться глупым мечтам, потом будет еще больнее.

Я делала вид, что наблюдаю за закатом. Пряталась ото всех единственным возможным способом. Можно еще в палатке укрыться, но я не хотела, чтобы кто-нибудь догадался, что мне плохо.

– Можно? – ко мне подошла Лена.

– Если я скажу «нет», ты уйдешь? – равнодушно произнесла.

Я видела, насколько Лена подавлена, замечала ее слезы, но жалости не испытывала. Надеюсь, она сделала выводы и вынесла что-то полезное из создавшейся ситуации.

– Я хотела извиниться. Прости. Я соврала.

– Я догадалась, Лена. Давай закроем тему.

– Он мне реально понравился…

– Лен, он многим женщинам нравится, но немногие способны на такие поступки, который совершила ты.

– Я уже раскаялась. Не знаю, что  на меня нашло, – по ее щекам потекли слезы.

– Лен, пройдет время, ребята успокоятся. 

– Мне кажется, если ты с Азаматом не помиришься, они так и будут меня игнорировать.

– Я не ругалась с Азаматом, чтобы мириться. Поговори с ребятами.