Сдавайтесь, Herr Braun!

В безмятежно-ледяном царстве его глаз я вижу собственное отражение, не желая замечать злости и разочарования Алекса.

— А теперь убирайся, Тая. Завтра заберешь свои документы, и больше никогда не появляйся в моем офисе и в моей жизни, — прорычал мне в лицо Браун.

Его грудная клетка лихорадочно раздувалась от ярости, в синих радужках плескались ненависть и гнев. И я его понимаю, злюсь на него, но понимаю. Только сегодня, он говорил мне о доверии, просил выбрать его, а я… не смогла.

Алекс вышел из машины, наверное, на автомате подавая мне руку. Благородное красивое лицо, снова непроницаемо-холодное, еще недавно горячо целовавшие меня губы плотно сжаты.

Проигнорировав его протянутую ладонь, я выбралась из машины и, не оборачиваясь, ушла в свой подъезд, подхватив чемодан. И только за мной захлопнулась железная дверь, я зажмурилась, прижимаясь к холодному полотну спиной.

Даже если бы мне на голову сейчас голуби нагадили, я бы чувствовала себя лучше.

И самое страшное, что слезы, стекающие по моим щекам, вовсе не об утраченных возможностях и рухнувшей карьере.

Меня постигла та же участь, что и всех его любовниц — я безнадежно влюблена в глыбу льда.

В душе теплилась надежда, что Стефи, как обещала, даст мне рекомендацию и безупречную характеристику одному из самых влиятельных людей нашей страны — господину Фельдману. Тогда мне уже будет не страшен ни мой бывший шеф, внесший меня в черный список, ни сами Брауны, ни какие другие олигархи. Влияние Фельдмана на все сферы бизнеса настолько сильно, что ссориться с ним чревато.

Да, Фельдман — мой шанс уйти и от возмездия Алекса, и обеспечить себе безбедное существование.

Утром я нарядилась в самый провокационный наряд секретарши, просто из вредности. Зря, что ли, я на это барахло столько денег спустила? Ультракороткая юбка, черные чулки и полупрозрачная рубашка.

Не думаю, что Алекс сгрызет себе уши из-за того, что «последний раз» уже был, может, даже я с ним и не увижусь больше.

Начальник HR-отдела лично вручил мне документы, намеренно демонстрируя мне свою издевательскую усмешку.

— Чем вызвана ваша радость, позвольте полюбопытствовать? — натянула и я злую улыбку.

Он не первый, чей презрительный взгляд я сегодня поймала. Слухи в этом офисе распространяются как инфекция.

— Я вас предупреждал, что господину Брауну нужна ассистентка, а не секретутка. Так быстро он увольняет только тех женщин, которые пытаются залезть к нему в трусы, — хмыкнул Геннадий. — Сомневаюсь, что с вашим образованием вы не справились с кофемашиной и звонками.

Поставить на место хама, забывшего не только элементарную этику, но и то, что он мужчина, для меня не составило бы труда в любой другой день. Но сейчас я чувствовала на себе взгляды всех сотрудников кадров. От них становилось душно, мерзко, что хотелось не просто спрятаться, а помыться.

Второе бесславное увольнение за год даже для стрессоустойчивой меня оказалось много.

Позор. Просто позорище. Настроение с хэштегом — «Включите Меладзе, налейте вина».

— Геннадий Олегович, могу посоветовать вам хорошего сексолога, — раздался за моей спиной звонкий голосок Женьки. — Неудовлетворенность плохо отражается на рабочем процессе. Вон уже свои фантазии людям озвучиваете!

Весело цокая каблуками, прошла моя заступница в кабинет, шлепнув стопку бумаг на стол Олигофреновича.

«Спасибо», — беззвучно я прошлепала губами.

— Тая Яновна, слышала, вас в министерство зовут работать, расскажете? — подхватив меня под руку, потащила меня Женька с собой.

— Пойдем барскую кофемашину ограбим? В приемной никого нет, — ободряюще улыбнулась мне подруга.

— Рассказывай, подруга, что случилось, — готовя нам напитки, потребовала Женька.

А что рассказать? Как месяц назад меня нашла Стефи и пообещала мне, что из интернета исчезнут порочащие мою репутацию сплетни, что ни один рекрутер больше не увидит мое имя первым в черном списке топ-менеджеров. Что она выплатит мне гонорар, благодаря которому я смогу внести первый платеж за ипотеку, и устроит меня работать экспертом не просто в какой-то компании, а к человеку, который решает, кто, где и как развивает свой бизнес в России.

Или как я все эти плюшки променяла на синие глаза, улыбку с ямочками и императорский жезл?

Или о том, что я выбирала, в какую пропасть спрыгнуть, а в итоге оказалось, что пропасть надо мной.

— Я переспала с Алексом.., — созналась я Женьке, с надеждой заглядывая в ее голубые глаза.

Голубые глаза округлились, но ответа, что мне теперь делать, даже в этих тарелках не видно. Сухо рассказать о такой ночи у меня не получилось, и Женька еще докапывала меня вопросами:

— В смысле — предохранялся только в первый раз? — захлопала ресницами Женька. — А в остальные куда девал?

— Женя, блин! — краснея, возмутилась я. — Ну не в меня… но и не бегал отмывать свои императорские сперматозоиды, понимаешь?

— Не маленькая, — шикнула Женя. — Он что, не знает, что литрами вливать необязательно, достаточно одного для залета? День цикла у тебя какой был?

Сунув носы в приложение на телефоне, мы с Женькой выяснили, что день у меня был не из самых залетных, но и небезопасный.