Сдавайтесь, Herr Braun!

Вошедший императорский павлин, уже начистивший перышки, заставил мои нервы трепетать еще больше. Ну зачем таким толстосумам как Алекс еще и вот это вот всё!

— Когда в следующий раз решишь постоять перед спящим боссом на коленях, займись чем-то более для него приятным, Тая. Я не против утреннего приветственного минета! — защекотал всех мурашек хриплый баритон похотливого пернатого, и нахальная улыбка тут же озарила лицо херра.

Заливаясь краской стыда, я только сейчас сообразила, что во всех кабинетах есть камеры! Как же хорошо, что я не стырила его бумаги! Этого бы точно хватило, чтобы Никита Леонович выгнал меня с позором!

— У меня во рту не такой проходной двор, как в твоих трусах! — едва не задохнулась я в возмущении на его предложение.

Улыбка херра сменилась хитрым прищуром, и мое кресло сделало резкий разворот. В нос ударил убойный концентрат умопомрачительного аромата Брауна. Взгляд уперся в его губы и отводиться не желал.

— Сегодня жду тебя в резиденции, будем праздновать чью-то победу. С твоими криками и моими салютами! — совсем неподобающе его высочеству озвучил Алекс, что не знает, чью сторону примет Никита.

— Доброе утро! — обозначился сам Леонович, и Алекс перешел на противоположную сторону, сел напротив меня, продолжая посылать мне свои красноречивые взгляды.

Внешне Алекс очень похож на своего отца. Та же фигура и стать, тот же идеальный профиль, тот же взгляд. Понятно, что всем, чем владеет мой херр, он обязан своему папе, но и без этой золотой жизни таким отцом можно гордиться. Импозантный, красивый, умный мужчина с безупречной репутацией бизнесмена и верного семьянина.

— Алекс, то, что у тебя намного больше обязанностей в холдинге, не отменяет того, что права на этот бизнес со Стефи у вас одинаковые. Поэтому в таких глобальных переменах ее слово равнозначно твоему. Так что задачу вы мне задали не из легких. Многие годы этот бизнес на тебе, Алекс. И у меня нет ни одной причины подвергать твои действия критике. Поддерживаю тебя и в решении создать единую систему управления и в том, что для такой глобальной задачи нужна команда, — начал говорить Никита Леонович.

Казалось, мне надо радоваться, что все так разрешилось. Против решения своего папы Стефания ничего не сможет сделать и просто отпустит меня без выплат и без штрафов. Но в груди неприятно пекло, сжималось от мысли, что всё закончилось для меня так по-дурацки.

— Я изучил оба предложения. Твой вариант, Алекс, более четкий и структурированный, однако у Таи уже полностью создана концепция именно под наш бизнес со всеми нюансами. Еще один минус найма сторонней компании — это большой риск утечки информации.

Залюбовавшись на главу семейства Браун, я невольно начала сравнивать его со своим отцом. Страшно подумать, насколько они далеки друг от друга, и как мужественно и благородно выглядит тот, у которого действительно огромная сила и власть в руках, и как мерзко и убого тот, кто показывает свою силу, вымещая неудачи и злость на своих близких.

У всех есть знакомые семьи, где процветает домашнее насилие. Члены таких ячеек общества всегда становятся объектами для сплетен и пересудов, снижая и без того растоптанное достоинство до нуля. Агрессора осуждают, а терпящих его побои и унижения презирают за то, что не умеют дать отпор.

Люди искренне не понимают, как можно спускать с рук скандалы с рукоприкладством и порчей имущества. А мне никогда не хватало смелости написать заявление на близкого человека.

Мой отец военный, и всю свою сознательную жизнь я прожила в закрытом режимном городке, в который нельзя ни попасть, ни уехать оттуда без специального разрешения, которое получить очень непросто.

Всю жизнь я испытывала чувство стыда перед соседями и друзьями за то, что происходило у нас дома, когда папа был сильно пьян. И вроде бы стыдно должно было быть ему за то, что бил меня, сестру и маму, но мой отец считал это допустимым, а я боялась посмотреть в глаза соседям. Сгорая со стыда за ту брань, что они слышали, за то, что они понимали, что нас регулярно избивает отец.

В дни его запоев по дому летало все — от сковородок с жирными котлетами до ни в чем неповинных горшков с цветами. Папа придирался ко всему, а если не находил новых причин для побоев, то вспоминал старые. Избитые и зареванные, мы отмывали и убирали квартиру зачастую до утра.

В детстве я не понимала, что мама могла изменить это. Уйти, развестись, уехать. Но она этого не сделала ни ради нас, ни ради себя. Оправдывала его поведение отпечатком профессии. Только повзрослев, поняла, что и у нее была возможность нас защитить, и что человек, обязанный долгом службы защищать народ, обижает самых родных для него людей, считая это воспитанием.