Сдавайтесь, мистер Уэйн! или Мой волшебный арест

– Какая… дикая версия, – он поперхнулся. – Я бы рассказал, Таша, но ты предпочитаешь кормиться своей жаждой мести. Болью своей утраты. И совсем не стремишься узнать и понять.

«Вы так ничего и не узнаете… И так ничего и не поймете».

– Они хоть… хоть представляют, на что идут?

Я облизнула пересохшие губы, с ужасом вспоминая встречи с Розамунд Лидль и Моникой Гранд. Они не боялись Уэйна. Они опасались меня. Что я чему-то помешаю.

– Да, мисс Холден. Им все объясняют.

– Мне ты ни черта не объяснил! – вскрикнула, ловя в фокус дымящуюся чашку кофе.

Архан шем… Запах-то какой. Божественный.

– Потому что они – истинные льяры, а ты, Таша, заноза в заднице!

– Сейчас меня найдут, – пообещала ему, делая аккуратный шажок назад. К кофейному столику. – Уставшую, измотанную… Но живую. Я написала Джеффу, он в пути. Придется тебе все-таки сходить в участок и ответить на все наши вопросы… с пристрастием.

Увидела нотки недоверия в зеленых глазах и помахала в воздухе светящимся экраном телефона. Еще одна ошибка, мистер Уэйн. И, Архан шем, уверена – не последняя.

– Пускай найдут, Таша, – лениво согласился Уэйн, забираясь на подушках повыше. Ехидная улыбка провожала меня весь путь до кофейного столика. – Встретим их… с распростертыми…

Не опуская пистолета, я ухватила чашку и поднесла к губам. Сделала осторожный глоток… Архан шем! Блаженство! Это, конечно, полный идиотизм – пить кофе в спальне похитившего меня маньяка. Но мне после голубых плантаций нужна хоть какая-то антистрессовая компенсация.

Я помнила, что магазин у меня бесстыже украли, но с оружием в руках чувствовала себя увереннее. И еще мне казалось, что это неосознанно удерживает Уэйна от резких движений. Раз в сто лет и незаряженное ружье убивает.

– Плесни… Из бутылки, – хрипло попросил гад, кивая на барную нишу под кофейным столиком.

– А бутерброд тебе икрой не намазать? – торопливо допила свежесваренный кофе.

– На лицо плесни, – он недовольно сдвинул брови. – Кто знает, где твой ствол валялся?

– Ты за ним приглядывал, – напомнила Уэйну, подхватывая полупустую бутылку и отвинчивая крышку. – Зато мне известно, где все эти дни валялась я…

– Так уж и известно? – глубокомысленно профыркал психопат. – Жарковато там, да? Этот мир называется Тхэ-Ван… Во всяком случае, по классификации Сеймура.

– Сильно ударился, да? – усмехнулась, нависая над ним и без предупреждения выплескивая содержимое бутылки на холеную физиономию.

Всего несколько капель успело коснуться кожи, и Уэйн зашипел. Рыкнул что-то несусветное. И две клешни – иначе эти каменные ручищи и не назовешь – вдруг сжали мои запястья.

Удивительно. И пистолет я удержала, и дрянь из бутылки не разлилась, пока я летела носом вперед. Прямо в бетонную грудь чертового маньяка. Клюнула центр диковинной татуировки и обиженно взвыла: больно.

Уэйн подкинул меня на себе поудобнее и сграбастал в объятия – в чем-то даже ласковые, аккуратные. Во всяком случае, сломанных ребер я не ощутила.

– Зря ты это затеяла, мисс Холден… А я ведь почти готов был тебя отпустить.

Опять в грязное, немытое средневековье? Нет, нет, нет, нет, нет…

Пистолет вывалился из онемевших пальцев на ковер, и я с ужасом ощутила себя перевернутой. Подмятой под чертово тело в распахнутой рубашке.

Скотча на его руках не было. Вообще! Испарился? И, судя по самодовольной роже, довольно давно.

Глупая, глупая цабат лау. Вспомнился пушной зверек с белым хвостом… Я мысленно раз десять повторила его имя. И пару раз вслух.

– Не ругайся, Таша. Ты же воспитанная льяра, – строго прошептал Уэйн, размазываясь своим необъятным телом по моему. Вжатому в столь же необъятную кровать.

Архан шем… Джефф, скажи, что ты уже подъехал?

– Отпусти меня… Все кончено, Уэйн. Сюда едет половина участка, – прошипела с угрозой, чувствуя, как он больно нажимает мне на скулы, вынуждая открыть рот.

– Все только начинается, мисс Холден, – качнул головой зеленоглазый маньяк. – Тебе придется немножко потерпеть. Потом станет легче, обещаю.

Едкая жидкость прокатилась огненной волной по языку и влилась в горло. Ошпарила, разодрала, словно я кипящий суп из ежей проглотила. Я захлебнулась, попыталась отплеваться, но строгий взгляд уверял, что легко Уэйн не отпустит.

Меня замутило, голова закружилась в бешеном вальсе. Это танцевальное соло она исполняла сама по себе, потому что прочие части тела обмякли, вросли в нежную перину. Вялые пальцы едва шевелились, протестуя, пока Уэйн стаскивал с меня рубашку. Щеки окатило стыдом: совсем не в таком виде должен застать меня старый напарник!

Взгляд лениво проследил путь рубашки, отброшенной на пол. За ней полетела другая. И носки… И… Ох, Архан шем!

Горькая волна подступила к горлу, когда на меня навалилось многотонное тело. И я оказалась под каменным прессом (в обоих смыслах этого слова). Тут я поняла, что штаны Уэйн с себя тоже снял. И не только их.

– Пус… пусти… – сдавленно выдохнула, выпуская из легких последний воздух.

Все, теперь дышать мне было решительно нечем. Да и не очень-то хотелось.