Сдавайтесь, шериф (Литмаркет, Литрес)

– Слушай, Кони, ну ты ведь не хуже меня понимаешь, что федералы на это дело смотрят сквозь пальцы. Ну, подумаешь, убили четырех никому не известных латиносок в жопе мира! Официантка из забегаловки, неблагополучная мамаша, жившая на пособие, бродяжка, торговавшая этническими побрякушками, да горничная из дешевого отеля в глухомани. Кому до них есть дело? Никому, блин! Они даже отказались нам подтвердить информацию, что это стопроцентная серия. А почему? Потому что, признав это, они больше не смогут забивать. Оно им надо?

– Им не надо, а тебе, само собой, надо!

– Коннор, они тут не живут. Мы этих женщин знали всю жизнь. Для нас они не просто имена в файлах, в отличие от федералов. Но что самое главное, это не там, у них, по-прежнему ходит этот ублюдок, а среди нас.

– Вот! – ткнул в меня пальцем брат. – И я о том же! Он ходит, а ты все норовишь пойти за ним.

– Это моя работа.

– Да на хер! Уже нет, Перл!

– Всегда да.

– Балда! Ты на нем подорвешься, как…

Коннор словно поперхнулся, наверняка вспомнив о том своем ранении, прищурился гневно, глядя мне в глаза. А потом его лицо внезапно разгладилось, он шумно, но будто с облегчением выдохнул, кивнул каким-то своим мыслям и уже почти спокойно спросил:

– Значит, вот так, сестричка, да?

– Вот как?

– Ты слушать меня не собираешься и будешь продолжать, – не вопрос, утверждение.

Я промолчала. Отрицать будет ложью, подтверждать – ввязываться в новый виток спора, на который у меня нет сил.

– Угу, понятно. Думаешь, я не догадываюсь, на что тебя этот Майки-мудайки соседский подбивает? Еще как понимаю. Но только знаешь что? Хрен я это просто так оставлю!

– Конно..

– Да в жопу, Перл! Ты решила действовать по-своему, значит, и я право имею делать то же самое. – И он решительно развернулся, сшибая колесом один из моих кухонных табуретов, и покатил на выход.

– Ну и что это, блин, значит?

– Что надо, то и значит! – буркнул через плечо, съезжая с пандуса в темноту.

– Коннор, ты не имеешь права чинить препятствие работе офиса шерифа! – выскочила я следом на крыльцо, гадая, что задумал этот псих.

– Срать мне на твои правила, сестренка!

– Я тебя в участке запру на неделю, если будешь лезть! – пригрозила ему в спину.

– Ха! Да мама от вашего участка камня на камне не оставит. Ты сама нарвалась, мелкая!

И он укатил, оставляя меня злиться и уплетать в одиночестве самую вкусную еду в мире. Младенец Иисус, как же тяжело иметь ТАКОГО старшего брата!

Глава 2

– Рауль, на два слова можно тебя? – окликнула меня Мари на общей кухне, безуспешно пытаясь высвободиться из собственического захвата Саважа. Братишка, однако, крепенько удерживал ее одной рукой вокруг талии, привалившись задницей к кухонной стойке, а пахом упершись в ягодицы драконяши. Во второй лапе у него была неизменная ведерная кружка кофе, из которой он прихлебывал, занюхивая каждый глоток пушистыми рыжими кудряшками своей жены. Раньше то он всегда трескал с кофе пончики коробками – куда только они в него лезли и как нигде не откладывались на этом длинном жилистом дрыще. А теперь у него, видно, всегда под рукой кое-что послаще пончиков на закуску. – Черт, Доэрти, отпусти, а!

– Да с чего бы, миссис Доэрти? – проворчал братишка, потянул носом у ее волос еще раз, что-то шепнул нашему директору в порозовевшее мигом ушко и таки убрал загребущую конечность.

– Пошляк, – прошептала миссис Доэрти еле слышно, но улыбнулась так, что у меня защемило чуток в районе груди. Это ведь могли бы быть улыбки для меня. В смысле, ясное дело, что у них с Саважем стопроцентное совпадение, каждая деталька на месте и паз в паз, но одно время я думал, почему бы и нет. То есть… речь не о конкретно Мари или Кетрин, или Алеене – женах моих братьев. Боже упаси. Просто… я хочу тоже вот так. Чтобы просто волосы ее нюхать и кайфовать. И на завтра так же. Не попускало чтобы. И через неделю. И через десять лет. И через всю жизнь. Как у ма и па. Сука, раскисаю я что-то походу. Или, точнее, закисаю. Жизнь стала безопасная, сытая, сонная. Шоу еще это. Супер, что оно есть и что проблемы наши, весьма серьезные, надо сказать, решило. И бабок теперь, сколько не потратить. Не надо ни на чем экономить, ужиматься, ждать, терпеть, как совсем недавно. Но как-то… пресно все, что ли.

Вот у Али с Риком нет. И у Дизеля с Кэтрин периодически так искрит, что прям не стой под стрелой. Саваж вон рожей довольной сверкает, при любой возможности к Мари причинным местом притираясь и зажимая. Нет ее рядом, и ничего от него не убыло. Все тот же громила с "пошли-все-на-хер" выражением хмурой хари. Только появляется в пределах видимости его жена, и тут же поплыл мужик. Даже если она на него орет в этот момент. Будет стоять и ухмыляться дебилом счастливым. Она и кроха Рози – единственные существа на белом свете, кому он улыбается. И позволяет на себя орать. А горластые обе будь здоров.

– Ты меня слушаешь, Рауль? – кольнула меня в предплечье острым ноготком Мари.

– А? Да, конечно. Кто-то там мне пишет.

– Некто Коннор Бирн. Утверждает, что он твой сослуживец и ему очень надо с тобой…