Сделаем Испанию снова великой!

Были также тяжёлые, укреплённые повозки для перевозки раненых в условиях пересечённой местности. Всё это было сделано, разумеется, по образу и подобию летучих «амбулансов» Доминика Жана Лоррея.

Были также при медицинских службах специальные роты военных санитаров, состоявшие из легкораненых и инвалидов, способных переносить на носилках раненых.

В задачи этих рот военных санитаров входили вынос раненых с поля боя, обеспечение первой медицинской помощи, отправка раненых в ближайший госпиталь и защита их от неприятеля.

При ротах военных санитаров также были учреждены специальные службы носильщиков, специально обученные выносу раненых с поля боя в парах.

Сама концепция госпиталей, к слову, была отличной от той, что имела место в других странах. Существовали как постоянные госпитали — они были организованы в каждом крупном городе, где обучали медицинские кадры и где военные проходили основательное «лечение», так и временные госпитали.

По сути, временный госпиталь — это такой же госпиталь, но организуемый на пути следования армии. Они были несколько меньше постоянных госпиталей, строились специальным инженерным подразделением при медицинской службе.

Временные госпитали обслуживались специально выделенными подразделениями рабочих и самими санитарными подразделениями. Как временные, так и постоянные госпитали были оснащены койками. По крайней мере, в госпиталях койки должны были быть.

В Йемене в 1797 году был всего 1 временный госпиталь — в Кишне, и там было всего 400 мест, но вместо коек были матрасы. В Занзибаре находился единственный постоянный госпиталь во всей Восточной Африке, и он имел 600 укомплектованных койко-мест, хотя рассчитан был на 800 койко-мест.

Наконец, были лазареты — их устраивали прямо в центре боевых порядков. Коек здесь не было, понятное дело — тут были только носилки. Правда, тут нужно уточнить, что у других даже их не было, как правило.

Здесь можно было даже проводить операции. По крайней мере, по идее — лазарет должен был быть оснащён 2 полными комплектами инструментов и 1 полным набором лекарств.

Ключевое слово — должен был быть. Обычно всё же брали, если они были. Коррупцию и попил средств, к сожалению, никто не отменял. С другой стороны, закупки инструментов и лекарств были в ведении медиков, и обычно таких эксцессов не случалось.

Другая проблема — проблемы с финансированием. Понятное дело, финансирование дорогостоящих медицинских служб в военное время, когда нужно финансировать армию численностью немногим менее миллиона человек, а также флот и дипломатический корпус — вещь проблемная.

К счастью, имперская армия ещё ни разу не была полностью отмобилизована, а потому на медицинских службах абсолютно не экономили, понимая их важность в предотвращении выбытия из кадрового состава армии опытных военных, костяка армии.

Имперская армия была мощью, с которой пришлось бы считаться, отмобилизуйся она по полной программе. Причём в Америках было бы до 100 тысяч человек, в Африке и Азии — до 50 тысяч, а в Европе — около 600 тысяч. Как можно понять, просто чудовищная по своим размахам армия, предусматривавшая тотальную мобилизацию всей испанской нации.

К слову, небольшой нюанс — процент мобилизуемого населения неуклонно уменьшался с каждым годом в силу быстрого роста населения империи, особенно её европейской части, так что масштаб мобилизации с каждым годом становился всё меньше.

Что касается других событий 1797 года — формальное полное подчинение Новой Зеландии, ака Южной Каролины, если брать актуальные для Артёма названия, испанцами.

Формальное подчинение потому, что испанцы принудили всех индейцев на островах Южной Каролины к принятию ряда неравноправных договоров, но, это же индейцы — что им эти договоры.

Испанцы не обладали достаточным присутствием на островах, чтобы контролировать племена индейцев, однако обладали достаточным присутствием, чтобы завалить индейцев таким количеством оружия, что на 1 индейца приходилось по несколько мушкетов.

Это, вкупе с интродукцией новых пищевых культур, насильственным разрушением любого прежнего баланса между племенами и другими факторами, как ни странно, привело Южную Каролину в состояние перманентной войны всех против всех.

Тем более, что испанцы с радостью продавали картошку, теперь основную пищевую культуру, и оружие, причём вместе с боеприпасами, в обмен на рабов.

Местные племена, недолго думая, тут же принялись, собственно, к войне всех против всех за доминацию на островах, что выразилось в физическом уничтожении многих племён в кровавых туземных конфликтах, обращении в рабство не меньшего числа племён, и так далее.

В общем, картофельный мордор, как он есть, но не тот, о котором вы могли бы подумать, прочитав это вне контекста нашего писания, дорогие читатели.

Ну, а испанцы радовались — меньше «диких» туземцев значит больший лебенсраум, как бы странно это ни звучало в контексте конца XVIII века, для «цивилизованного» европейца.