Сделай что сможешь 2

Софа вопросительно посмотрела на меня, а я в ответ смог лишь кислую физиономию скорчить да руками развести. Ох чую, после Хоттабыча и мои мозги конкретно прополощут. Ай ладно, главное - судя по реакции нашей старшей, шаман не врёт и к бандитам отношения не имеет. Дальнейшую беседу о жизни тунгусов, о травах, о лечении, о духах-помощниках и прочей лабуде я слушал уже в пол-уха, размышляя о том, как бы незаметно в Канск скататься и прищучить там некоего усатого чиновничка. Правда, в конце дедулю стали на обучение раскручивать, и я встрепенулся. А он, продолжая изъясняться коротким фразами, старательно отбивался:

- Ты великая мать. Ты многое можешь. Но шаманом тебе не быть.

Интересно, когда это он успел осознать, что наша экстрасенсорша "великая мать"?

- Потому что я женщина?

- Потому что ты старая.

"Супер-мама" недоумённо захлопала глазами, а я еле сдержал смех. Давно не видел её такой растерянной.

- Ты умная. Но всё умом не измеришь.

Ух ты... какая знакомая песня: умом шаманов не понять, в шаманов можно только верить. Помнится, ещё на хуторе мне нечто подобное толковала Софа про свои способности.

- Хочешь боле ведать - я помогу. Но не думай стать шаманом. Вот он мог бы стать шаманом, - крючковатый палец показал на меня, - но не станет.

Теперь пришла пора удивляться мне.

- Что, я тоже старый?

- Твой дух старый. Он не захочет принять новое.

Во блин, дед даёт! Я и новое - да мы же сейчас как близнецы-братья. В моей голове столько нового для этого времени, что дедуле такое и в страшном сне не могло бы присниться.

- А попробовать-то можно?

- Можно. То будет моя служба тебе, Смерть. Но дух твой всё равно поведёт тебя своей дорогой.

- Да пущай ведёт. Уж со своим-то духом я договорюсь.

Старик задумчиво посмотрел на меня, покивал головой каким-то своим мыслям и... ничего не ответил.

В общем, Софа с Хоттабычем заключили соглашение: поживёт он у нас немного, опытом поделится. Заодно мне лекции почитает. Буду в скором времени знать, как правильно в бубен стучать...

Хм... в шаманский бубен.

Блин... Напросился на свою голову. И дёрнул же чёрт с вопросами лезть!

Покинул обсуждающих высокие материи экстрасенсов уже под вечер, хотел до ужина разделить добытое в бою серебро. Как провести делёж и не обидеть Василия, я не знал, поэтому откровенно спросил, какую, по его мнению, долю он заслуживает. Оказалось, никакую. Во-первых, был на службе, а во-вторых, не успел ничего сделать. В некотором роде я с ним, разумеется, согласен, и жаба в моей душе удовлетворённо квакнула, но... жадность в таких вопросах чревата последствиями. К сожалению, гадкое чувство обойдённости иной раз, как вода по капельке, точит самый крепкий камень верности. В той жизни мне довелось такое наблюдать.

- Хорошо. Тогда за активные и смелые действия в бою объявляю тебе благодарность.

Василий вытянулся в струнку.

- Рад стараться!

- И выписываю двести рублей премиальных, на обзаведение амуницией и оружием.

Казак как-то неопределённо повёл носом, скосил глаза вниз и выдал:

- Да что амуниция, Александр Владимирович, мне бы сабельку, как у вас. А денег от щедрот ваших и так вполне хватает.

Ого... а губа у него не дура. Я саблю только вчера закончил. Между прочим, сам ковал, сам полировал, сегодня испытал, а он на неё уже глаз положил. Ох хитрый! Конечно, до дамасского клинка моей сабле далеко, но скажу без ложной скромности: даже то, что получилось, сейчас немалых денег стоит. Потому что сил, знаний, времени и материала в изготовление изрядно вложено. Там же уйма слоёв стали - и новой тигельной, и старой, с Абаканского завода. Я две недели в кузне потел и кучу заготовок извёл, раньше ведь лишь ножи охотничьи ради баловства делал. Эххх...

- Ладно, будет тебе сабля через месяц. И револьвер, что я дал, отныне можешь считать своим.

Василий ещё громче гаркнул: "Рад стараться!"

- Но амуницию ты всё равно с первой зарплаты в порядок приведи.

- Слушаюсь!

Не успел отвернуться, как он продолжил:

- Александр Владимирович, там на полянке я у варнаков по кошелям да за пазухами пошарил.

Ну кто бы сомневался в казачьей предприимчивости! Усмехнувшись, полюбопытствовал:

- И много ль нашарил?

- Меди с серебром у них восемь рублей на круг было да ассигнациями девять рублей у старшого. Но, - он замялся, - тут такое дело... ещё у него бумажка одна обнаружилась. Уж больно интересная.

- Интересная, говоришь? И как ты понял, кто у них старшой?

- Так он и разговор с нами первый начал, и бумага найденная только у старшого могла храниться.

- Это ты про маленького и лохматого толкуешь?

Василий кивнул.

- Не факт, что он старшим считался, мог и подручным каким-нибудь быть или, скажем, бандитским казначеем. Но это, по сути, неважно. Деньги себе оставь, а бумагу давай сюда. Оценим художества варнаков.

Пока я разглядывал детские каракули (по-другому то, что увидел, и не назвать), Василий попытался дать свои объяснения найденному.

- Не иначе, Александр Владимирович, захоронка то ихня, куда уворованное с глаз долой прячут, и разобрать, чевой старшой тут накрутил, одни ближники его смогут. Не для стороннего человека бумага писана.