Сделай это (ЛП)

Постояв ещё секунду, он резко развернулся, сделал пару шагов в сторону от меня, а затем вернулся назад. От досады он взъерошил пальцами волосы, и я могла думать лишь о своих пальцах в его волосах и о том, какими невероятно мягкими они были.

— Я думал, — начал он. — Ну, я особо не задумывался об этом. Но ты не похожа на студентку колледжа. Я сказал, что ходил здесь в школу и только недавно сюда вернулся, а ты ответила: «Я тоже». Поэтому я просто предположил, что ты сделала то же самое.

Все это время я растерянно моргала. Я не собиралась плакать или что-то ещё, но просто не могла остановиться. Я произнесла:

— Я жила в Техасе, когда была совсем маленькой. Я имела в виду, что вернулась сюда учиться.

Он кивнул, а потом ещё раз. И так он кивал, а я моргала, и никто из нас так и не сказал того, что на самом деле стоило.

И поскольку я не могла больше молчать, то заговорила первой:

— Я никому не скажу.

Его брови взметнулись вверх, но я не могла сказать, было ли это от удивления, осуждения или просто лицевой тик.

— Я имею в виду, о том, что что-то было… Что мы… То есть, по сути, мы не делали… э-э, не делали зверя с двумя спинами[5] и все такое.

БОЖЕ. МОЙ.

УБЕЙТЕМЕНЯСЕЙЧАСУБЕЙТЕМЕНЯСЕЙЧАСУБЕЙТЕМЕНЯСЕЙЧАСУБЕЙТЕМЕНЯСЕЙЧАААААААААС.

Зверя с двумя спинами? Серьёзно?

Мне двадцать два года, и вместо того, чтобы просто выплюнуть слово «секс», я сослалась на Шекспира! Действительно неловкой отсылкой к Шекспиру.

И он улыбался! И его улыбка творила что-то смешное с моими внутренностями, заставив меня думать о прошлой ночи, о чем точно не нужно было думать сейчас. Никаких зверей. Никаких спин. Никакой прошлой ночи.

Я отвернулась, стараясь сдержаться. Я глубоко вздохнула и произнесла как можно спокойнее:

— Это не должно было быть чем-то серьёзным.

Ему потребовалась секунда прежде, чем ответить, и я удивилась, ждал ли он, что я посмотрю на него. Если и так, то ждал он недолго.

— Ты права. Мы оба взрослые. И можем просто забыть о случившемся.

Я ни за что не смогла бы забыть об этом. Но я могу притвориться. Я могу сыграть.

— Да, — кивнула я.

Я собралась уже уходить, но его голос остановил меня:

— Как твоя кошка?

— Какая кошка? Ах, точно! МОЯ КОШКА. Кошка… Да, моя. Ох, она… — я же ведь говорила, что это она? — С ней всё в порядке. Всё время мяукает, мурчит и делает другие кошачьи дела.

Господи, ну почему дверь так далеко?

Я продолжала идти к выходу, произнося свои последние слова через плечо:

— Мне нужно идти на занятия. Увидимся в среду, да? Пока!

Я быстро выскочила за дверь, прошла по коридору в крыло факультета искусств, минуя класс керамики, и закрылась в уборной, которой никто никогда не пользовался. Я опустилась на колени (на ПОЛ УБОРНОЙ. Определённо я была в смятении, потому что… ЭТО ГАДКО.).

Я попыталась восстановить дыхание. Да уж, это только мне могла прийти в голову идея завести роман с преподавателем. Но одно я знала наверняка: я ни за что на свете не пойду на следующий урок.

Глава 9

— Клянусь, в воздухе от неловкости ощущалось такое напряжение, что казалось, вот-вот грянет молния.

В студенческой столовой я прижалась лицом к столу, в то время как Келси пыталась накормить меня картошкой фри и другими замечательными углеводами.

Она равнодушно похлопала меня по спине. В Келси не было ничего, хоть отдалённо напоминающего материнскую заботу, но, по крайней мере, она попыталась меня приободрить.

— Ты преувеличиваешь, Блисс. Единственное напряжение, которое чувствовалось в воздухе, это сексуальное. Я имею в виду, что он смотрел на тебя не часто, но когда это происходило… Привет, обморок!

— Я не доживу до конца семестра в его классе.

— Не смеши меня. Ты же актриса. Все актёры постоянно спят друг с другом, и ничего, живут с этим дальше. Чёрт, разве ты не помнишь первый год обучения, когда не хотела обжиматься с Домом в одной сцене, и Эрик отправил вас в другую комнату целоваться до тех пор, пока вам не станет комфортно друг с другом?

— И зачем ты вспоминаешь второй на сегодняшний день самый ужасный момент в моей жизни?

Она закатила глаза.

— Потому что ты пережила его.

— Я никогда не переживу язык Дома в своей глотке. Я до сих пор чувствую привкус дерьма.

— Всё будет в порядке, Блисс. Всего лишь пять месяцев. И ты будешь его видеть всего лишь три часа в неделю. Все закончится, не успеешь оглянуться. А потом ты сможешь ещё разок перепихнуться с ним прежде, чем отправиться в путешествие по миру со мной.

— В твоих словах так много сумасшедших идей, что я не знаю, с какой начать.

— Начни с еды, или мы опоздаем на Режиссуру.

Всё ещё ворча, я сунула в рот несколько кусочков картофеля фри, чтобы успокоить её. Она стала рыться в сумке в поисках телефона, но её руки нащупали что-то ещё:

— Ой, я совсем забыла. У меня есть Эдвил[6]… тебе нужно?

Я проглотила картошку и спросила:

— Зачем мне таблетки?

Кэлси наклонила голову набок.

— Тебе разве не плохо после… ну ты знаешь… твоего вчерашнего события?

Блисс, ты — тупица. Ужасная тупица.

— Ах, да! Верно. Нет, я в порядке. Я выпила пару таблеток утром. Я себя нормально чувствую, спасибо.

— Вот это моя девочка.